А пока Квиллер сменил дорожную куртку на одежду, которая должна была произвести впечатление на радушного хозяина и вызвать восхищение Полли и доктора Констебл.
В номере третьем его приветствовал Гольф Стрим, разъевшийся тигр, такой же экстраверт, как и его владелец.
Ветеринаршу Квиллер спросил:
– Что побудило вас оставить пансион Хиббард-Хауз, доктор Констебл?
– Зовите меня Конни, – предложила она. – Видите ли, мой бракоразводный процесс благополучно завершился, и мне захотелось начать новую жизнь. Иметь возможность готовить, заводить домашних животных, принимать гостей. Как поживают Коко и Юм-Юм?
– Они рады, что любимый доктор теперь их соседка. Скажите, это правда, что вы носите синий медицинский халат? Весь персонал в больнице ходит в белом…
– Только это не для печати, – сказала Конни, на которой были синие джинсы. – Я ношу синее, чтобы подчеркнуть цвет моих глаз.
– А ведь верно, что кошки реагируют на синее. Жёлтый и синий – два цвета, которые они лучше всего различают, хотя в целом живут в мире размытой пастели.
Так ещё некоторое время они беседовали об особенностях кошек, пока их не прервал Уэзерби.
– Вы что, господа хорошие, сговариваетесь ограбить банк? Пицца прибыла. Хватайте и ешьте, пока не остыла!
Шагая с Конни в импровизированную столовую, Квиллер не преминул сообщить ей:
– Вы, конечно, знаете, что я работаю над книгой о Хиббард-Хаузе. Если вы услышите какие-нибудь истории о старом поместье, которые я смогу использовать, и даже пусть не смогу, – пожалуйста, дайте мне знать.
За столом гостеприимный хозяин вдруг сказал:
– Знаете, Конни, вам повезло, что вы прибыли сюда сейчас, когда Индейской Деревней стал ведать Фонд К. Теперь крыши не текут, окна не дребезжат, полы не танцуют под ногами, а стены между нашими жилищами звуконепроницаемы.
– И в Деревне есть Орнитологический клуб, – продолжила Полли. – Он собирается раз в неделю. Дорожки по берегу реки – идеальное место для наблюдения за птицами. И ещё есть Бридж-клуб и Клуб искусств.
– И дороги очищают от снега машинами, – добавил Квиллер, – а дорожки лопатами. Таверны «Лингуини» и «Типси» отсюда в двух шагах. В сущности; до Холмов рукой подать, и Хиббард-Хауз тоже недалеко.
– А вид на реку!.. – воскликнул Уэзерби. – Красивее не бывает! Спросите Гольф Стрима… Спросите Брута и Капу… Спросите Коко и Юм-Юм.
Позже, когда они переместились в гостиную, где пили кофе, он заявил:
– А сейчас Квилл споёт нам песенку.
– Прошу прощения. Я забыл дома ноты, – сказал Квиллер. – Но я позабавлю вас лимериком о нашем общем друге и хлебосольном хозяине.