Когда она вновь открыла глаза, ее взгляд упал на шпагу, лежавшую на столе рядом с защитной маской. В неожиданном порыве Каролина надела ее, словно пытаясь таким образом спрятать свои чувства. Приблизились шаги. Один голос произнес:
– Не знаю, почему вы все еще берете Уроки фехтования… Когда я работаю с вами, то всегда испытываю ощущение, что это вы мой учитель, а я ваш ученик. До завтра?
– До завтра, – ответил знакомый голос. Портьера с шуршанием раздвинулась и вновь сомкнулась. Учитель фехтования замер и испуганно уставился на невесть откуда взявшуюся женщину. Не давая ему сказать ни слова, она, со шпагой в руке, проскочила мимо и шагнула за портьеру.
С опущенной шпагой Каролина подошла к герцогу.
– Вы возьмете еще одного ученика, герцог?
Он повернул к ней голову. Даже намека на удивление не отразилось на его лице. Лишь едва заметную улыбку различила Каролина. Она забыла о том, что это спокойствие было его манерой маскировки, за которой он прятал свою истинную сущность. Она забыла и о том, что одной из тайн ее любви было то, что она одна знала настоящее лицо этого мужчины. Все в ней восстало против того, что в это мгновение, от которого она ждала так много, он не мог предстать перед ней в своем истинном обличье, любящим и страстным. Неужели это была ее судьба: в этой любви, единственной любви ее жизни, пережить все муки страсти, цель которой каждый раз улетучивалась, когда до нее было рукой подать?
Со шпагой в правой руке он стоял перед ней.
– Угадать по вашему почерку, кто вы? Каролина была не в силах отвечать. Ее губы дрожали. Охотнее всего она бы сорвала маску и бросилась ему на шею. Но она подняла шпагу. Из всех запутанных чувств, что владели ею в этот миг, в голове осталась одна мысль: лишить идола, которого она обожала, его недосягаемости и неприступности, вернуть на землю человека из плоти и крови.
Они молча скрестили клинки. Почти не сходя с места, они вели бой друг с другом. Тихонько позванивала сталь. Пока это еще было игрой. Пока еще Каролина сознавала, что это игра, но постепенно она преображалась. Ее удары становились быстрее и жестче. Герцог отступил на шаг назад. Каролина была словно в дурмане, не принадлежа больше себе. На ее месте была незнакомка, выросшая из тех ужасов, которые она перенесла из-за него, из пережитого страха и неутоленной страсти. Лишь когда вторая шпага перестала парировать ее удары, она очнулась. Герцог снял с головы маску.
– Я объявляю себя побежденным.
Он подошел к ней. Каролина обвила руками его шею. Короткий бой освободил ее от всей горечи и черноты, что легли на ее Душу за последние дни. Земля ушла из-под ее ног. Они были единственными людьми в этих стенах, единственными людьми в этом ужасном, восхитительном мире.