Глория снова прислушалась к разговору как раз в тот момент, когда доктор Белл, стараясь оставаться спокойным, жестко сказал:
– Вам не кажется, мистер Нейл, что сейчас не время и не место для подобных дискуссий?
Глория смущенно поглядывала на обоих мужчин, не зная, кому верить: ей хотелось верить Чейзу.
– Вы правы, доктор Белл, – нехотя согласился муж. – Но не думайте, что на этом разговор окончен.
– Пожалуйста, Чейз, – она протянула дрожащую слабую руку, – не надо обвинений, я этого не вынесу.
– О, дьявол! Извини, Глория. – И он, наклонившись, наконец-то взял ее на руки. Дома он часто делал так. – Прости меня, дорогая, я так зол, что не был с тобой в то время, когда ты нуждалась во мне больше всего! – Он заглянул в покрасневшие от слез и горя глаза. – Ты ведь понимаешь, родная?
Длинным загорелым пальцем он погладил нежную щеку, провел по темным кругам под глазами, затем слегка коснулся губ Глории своим чувственным ртом.
– Да, конечно, Чейз, – прерывистым хрипловатым голосом пробормотала она, соглашаясь. Но его отсутствие вряд ли могло что-то изменить. Она взглянула на него и поразилась, увидев, что этот крепкий мужчина готов заплакать, так покраснели глаза Чейза.
– Я позвонил вчера уже после полуночи, и мне сказали, что ты спишь. Если бы только я знал! – Глубокий голос дрогнул от волнения.
– Все в порядке, милый. – Почему он не спрашивает о ребенке? Неужели не понимает, как это для нее важно? Нет, не надо придираться, он здесь, и это главное. – Я счастлива, что ты со мной, дорогой.
На долгую минуту их взгляды встретились. Боль, сожаление и глубокая печаль, которыми они обменялись, были слишком мучительны, чтобы выразить их словами.
– У нас еще будут дети, любовь моя. – Чейз баюкал ее на своем широком плече. Заботливая рука поправила выбивающуюся прядь рыжих волос и нежно погладила по спине – жест утешения испокон веков. – Поплачь, Глория, если хочется, тебе будет легче.
Глория как будто ждала этих слов. Ощущая крепкие объятия Чейза, вдыхая знакомый запах и чувствуя его нежность и любовь, она разрыдалась так, будто сердце у нее разрывалось. Не говоря ни слова, Чейз прижимал ее к себе. Наконец рыдания утихли. Она промокнула мокрые глаза платком.
– Теперь я в порядке, милый.
– Малышка моя, все наладится. Вместе мы преодолеем все невзгоды мира. – Их губы слились в нежном поцелуе.
Глория обхватила своими тонкими руками его за шею, чувствуя, как он нужен ей. Чувственные губы Чейза, теплые и знакомые, сладостно охватили ее рот, и она ощутила эротическое касание языка. Удивленная превращением поцелуя из нежного в страстный, она напряглась, невольно отстраняясь. Чейз слегка касался языком ее ушка, дрожь острого желания охватила его, и, отпрянув, он растерянно и виновато прошептал: