Не обращая внимания на ее замечание, он абсолютно спокойно продолжал:
– Глория, ты выглядишь усталой. Ложись-ка в кровать, – голос Чейза звучал почти участливо, но в его глазах читалось нескрываемое, безжалостное удовлетворение.
– Что ж, я последую твоему совету, – холодно согласилась Глория. – Но прежде ты должен знать, что я считаю тебя гнусным мерзавцем, человеком без чести и совести, законченным подлецом. Я ненавижу тебя и буду ненавидеть всегда.
Она говорила настолько хладнокровно, что ее слова были более убедительными, чем любая вспышка гнева.
Глория вошла в спальню с гордо поднятой головой, но заснула она только через несколько часов, в сотый раз перевернув подушку, эмоционально и умственно истощенная поисками выхода из дикой ситуации, в которую попала. К тому же ей пришлось бороться с искушением дьявола, который нашептывал на ухо, что было бы совсем неплохо, если бы сейчас к ней присоединился Чейз.
Глория приоткрыла глаза, разбуженная звонком будильника. О господи, неужели уже семь? – сонно подумала она и, протянув руку, заставила замолчать надоедливые часы на прикроватной тумбочке. Она зевнула и вдруг застыла, почувствовав тяжесть у себя на талии. Ужас прошедшего вечера охватил ее полусонный мозг. Чейз вернулся не только в ее постель, что убедительно доказал вчера, но и в ее жизнь. Нет, она не допустит, чтобы он опять ворвался и нарушил ее покой, который она с таким трудом обрела за последние годы.
Она медленно повернула голову. Чейз лежал рядом, одна его рука обнимала ее за талию, другая – свисала с кровати. Глория тихонько высвободилась из его объятий и встала, стаскивая с себя хлопковую ночную рубашку и поглядывая на спящего мужчину. Расслабившись, он выглядел намного моложе: волосы рассыпались по лбу, рот стал мягче и нежнее. Он казался очень мужественным, открытым, но, в то же время, чуточку уязвимым, ожидающим прикосновения. Глория с трудом удержалась, чтобы не коснуться его.
Спустя несколько минут она, одетая в свою обычную униформу из темной юбки и накрахмаленной белой блузки, невольно снова посмотрела на безмятежно спящую фигуру. Ее внимание привлекли бутылка из-под виски и стакан на столике у дивана. Чейз, очевидно, пил весь остаток ночи, и она не могла понять почему.
Закрыв за собой дверь «люкса», Глория, поправив ремешок сумочки на плече, направилась к лифту. Через несколько секунд она вошла в приемную и остановилась, не веря своим глазам. Франко, в растерянности, и, не смея возразить, слушал стоящую напротив высокую элегантную женщину, которая довольно резким голосом что-то втолковывала ему. Это была Мэгги.