Похоже, она вдруг застыдилась. Лобу показалось, что он догадался. Он тихонько пробормотал:
— Изнасилование?.. Так это был он?
— Какое изнасилование?
— Но, помилуйте… я считал… что на Зину однажды напали?
— На Зину? О нет, мсье! Этого еще не хватало! Бедняжка и без того достаточно настрадалась. Упаси Бог от такой напасти! Нет. Речь идет совсем о другом. Я хочу рассказать о скирдах…
— Скирдах?
— Да… Януш стал поджигать копны соломы. Лично я так и не поняла, какая муха его укусила. Ведь надо быть сущим чертом. Потом его увезли в психушку. Нам объяснили: якобы он помешался… Его поместили в палату с буйными. И мы о нем больше слыхом не слыхивали. В каком-то смысле оно даже и лучше, правда ведь, мсье?
— Да, конечно, — машинально поддакнул Лоб.
— Бедная малышка очень любила брата. Как ни странно, он оказывал на нее огромное влияние, потому что был старше… А еще потому, что в его голове рождались странные идеи… Как и у их отца. Вы что-нибудь слышали об ее отце? Он тоже был с приветом. И я знаю все, что пришлось выстрадать моей несчастной сестре… Януш был точная копия своего отца.
Она пошла к шкафу и, покопавшись в стопках белья, принесла старую фотографию. Сначала Лоб рассмотрел Зину — вьющиеся волосы и глаза, восхищенно глядевшие в пространство. Януш положил руку ей на плечо. Это был толстозадый деревенский паренек с короткой стрижкой и взглядом, выражавшим какую-то неутолимую алчность. Неужто это он теперь травит Зину? И с чего бы это?
— Никто так больше и не видел вашего племянника?
— Никто. Думаю, он по-прежнему там.
— Где там?
Она развела руками, давая понять, что не знает.
— Вы хотите сказать, что он все еще под замком? Это невероятно. Послушайте, с тех пор его наверняка выпустили на волю!
— Не знаю. Но будем надеяться, что это не так. Это было бы лучше для всех.
— Есть ли у вас еще родственники в Польше?
— Нет. Все погибли в войну. Когда-то семья Маковски была большой. Осталась одна Зина.
Старушка расплакалась.
— Извините, мсье. Есть люди, пережившие слишком много горя!
На сей раз Лоб был уверен, что докопался до истины. Но просто не представлял себе, как ему разузнать о дальнейшей судьбе Януша. Такая задача уже по части комиссара Бонатти. Но факты сами по себе увязывались безупречно! Он составил подробный отчет для супругов Нелли. И превосходно справился с такой работой благодаря своей исключительной памяти на детали. Перед его глазами снова прошло агентство по туризму, книжный магазин, ферма — так, словно ему показывали фильм, и в то же время он таинственным образом, не упуская из виду Зину, противопоставлял ее всем тем, кто ее знал. Это походило на суд, на котором он был одновременно судьей, адвокатом, экспертом, свидетелем и истцом.