На мгновение воцарилась тишина, показавшаяся странной всем, хотя никто не догадывался о ее истинной причине. Потом вновь раздался гомон мужских голосов, и вскоре Дебора обнаружила себя хлопочущей по устройству гостей, раздающей приказания слугам и надзирающей за приготовлением ужина.
Когда охотники разместились вокруг стола, Дебора вновь почувствовала на себе пристальный взгляд мужчины, укравшего ее невинность.
Роберт ничего не сказал, только чуть-чуть приподнял стакан и сразу отвернулся. В его поведении появилось что-то новое, какая-то горечь, заставившая сердце Деборы наполниться печалью. Молодая женщина знала, что, несмотря на то, что они виделись лишь дважды, она успела завоевать его, и даже такая, как сейчас, подурневшая и располневшая, может просить его о чем угодно.
Дебора со страхом осознала, что Ричард переводит полный ярости взгляд с нее на Роберта.
– …Паршивый День для охоты, – громко прозвучал в наступившей тишине голос Герберта. – За весь день повстречали только одного оленя. – Его тон внезапно изменился. – Кстати, Мейнард, не можете ли просветить меня? В Хокесден-Паркс, перед тем, как наполз туман, мы с братом наткнулись на кузницу, в которой работал какой-то монах. Вы что-нибудь об этом знаете?
– Вот уже семьдесят лет, как в Англии нет монахов, – пожал плечами Ричард. – С тех самых пор, как разогнали монастыри.
– Вот и мне так всегда казалось – поэтому-то я и удивился. Но я отчетливо разглядел его. Он обернулся и взглянул прямо на меня.
– Очень странно, – сказал Ричард и, помолчав, добавил: – Может быть, это была кузница святого Дунстана.
Кто-то издал нервный смешок, а Герберт поинтересовался:
– Что это за кузница?
Бледное лицо Ричарда стало совсем белым.
– Это всего лишь легенда. Говорят, что Бивелхэмская долина волшебная, и что время от времени здесь появляется видение святого Дунстана, работающего в своей кузне. – Он помолчал, как бы взвешивая, стоит ли говорить дальше, и закончил: – Разумеется, все это выдумки. Скорее всего, вы немного заблудились и наткнулись на чью-то кузницу, просто не узнали ее в снегу и тумане, господин Герберт.
– Наверно, так, – медленно произнес владелец Глинда. – Хотя этот человек выглядел весьма странно. Его глаза так и сверкали. Я едва не ослеп.
– Вы видели его лицо? – очень мягко спросил Роберт.
– Да, а что? Вы что-то скрываете, Мейнард?
– Нет, господин Роберт.
Но позже, когда они с братом уединились в своей комнате, Герберт Морли вздохнул:
– Должно быть, Мейнард знает об этой кузнице гораздо больше того, что рассказал нам. Я уверен, что увидеть глаза монаха не означает ничего хорошего.