В этот вечер долина была золотисто-зеленой. Вода, холодная и прозрачная на середине реки, вспенивалась в молоко, накатываясь на прибрежную гальку. В ее темной глубине отражались мед ленно плывущие по небу, словно невесты к алтарю, белые облака.
Выйдя из Шардена и, как обычно, удивившись, почему именно это место так успокоительно и притягивающе на него действует, Бенджамин решил проехать в Мэгфилд по верхней гряде, чтобы сверху полюбоваться Бивелхэмской долиной и в который раз восхититься ее неповторимой красотой.
Внизу раскинулись поля, переливавшиеся всеми мягкими оттенками от яшмы до изумруда, приникнув к подножиям холмов, кажущихся то вишневыми, то темными, как чернила. Стоял чудный, восхитительный вечер: каждый запах, каждый вид, каждый цвет были изумительными и единственными в своем роде, острыми и отточенными, и где-то в вышине, дополняя картину до совершенства, пел жаворонок.
Бенджамин натянул поводья и огляделся, радуясь тому, что путь к его дому пролегает по самому сердцу прекрасной долины. С вершины, где он находился, бродившие по лугам овцы казались белыми точками, а коровы – мелкими коричневыми камушками. Бен жамин увидел, как одна из точек, быстро двигаясь в его направлении, растет и постепенно приобретает очертания человеческой фигуры. Потом, когда она приблизилась, он разглядел, что это женщина, с трудом карабкающаяся по склону холма.
С замирающим сердцем Бенджамин понял, что это Дебора, и подумал о том, что сейчас впервые с момента их разрыва он окажется с ней наедине. Полный дурных предчувствий, он медленно поехал ей навстречу.
Когда она была уже достаточно близко, он увидел, что она не просто запыхалась, но и плачет, что ее волосы растрепались и торчат во все стороны, а подол юбки изорван в клочья.
– Что такое? – вскричал он, пуская лошадь в галоп. – Дебора, что случилось? На тебя напали?
Услышав его голос, она остановилась и, тяжело дыша, стала дожидаться, пока он подъедет поближе. Не позаботившись о том, чтобы поздороваться, Дебора сообщила.
– Я убегаю от Ричарда, – и из ее глаз хлынули новые потоки слез.
Плотник совсем пал духом. Он не испытывал ни малейшего желания вмешиваться в семейные дела Деборы. Не зная, что сказать, он спешился и встал возле своей лошади.
– Возьми меня с собой, – вдруг истерически выкрикнула Дебора. – Бенджамин, ты должен защитить меня!
– Я не могу, – ответил Бенджамин, раскаиваясь в собственной резкости. – Дебора, ты жена Ричарда Мейнарда. Если он жестоко с тобой обращается, только твоя семья имеет право вмешаться.
Дебора с горечью взглянула на него и утерла слезы тыльной стороной ладони.