Никто не мог бы сказать, как долго они простояли, не отрывая глаз друг от друга, ибо Эмма, в чьи обязанности входило защищать свою молодую госпожу от любых неприятностей, вынуждена была отвернуться, чтобы спрятать внезапно и непонятно почему навернувшиеся слезы. Простая суровая деревенская женщина, прожившая нелегкую, ожесточившую ее жизнь, не знавшая ничего, кроме неуклюжих примитивных ухаживаний, заканчивающихся где-нибудь в стоге сена, вдруг поняла, что видит чудо, о котором она только слышала, – чудо зарождения любви с первого взгляда.
Маркус первым нарушил молчание, сказав:
– Я всегда буду вашим покорным слугой, вы знаете это.
К стыду Ориэль, она тут же вновь превратилась в обыкновенную девушку, ответив:
– Мы совсем не знаем друг друга, господин Маркус. Вы не можете служить незнакомке.
Его лицо мгновенно сделалось твердым и печальным, улыбка исчезла:
– Мы уже никогда не будем незнакомцами, госпожа. По крайней мере, в это я верю.
Ориэль опять собиралась ответить какой-то банальной, не стоящей ее фразой, но, к счастью, внимание всех троих в этот момент было привлечено коричневой точкой, быстро движущейся по направлению к замку со стороны Мэгфелда. Они молча следили за ее приближением и вскоре разглядели, что это крошечный, высохший монах, исполнявший обыкновенно обязанности секретаря архиепископа, скачет что есть духу на непомерно огромной для него лошади.
– Интересно, что ему нужно, – недоумевающе заметила Ориэль, обернувшись к Эмме.
Неуклюже трясясь и подпрыгивая в седле, монах проскакал по подъемному мосту.
Взглянув на Маркуса, Ориэль вздохнула:
– Моя мать на прогулке с сэром Полем д'Эстре. Мне придется вернуться домой и принять посланца милорда архиепископа.
– В таком случае, позвольте мне попрощаться и удалиться.
Маркус поднес к губам ее руку, и легкое прикосновение прояснило и скрепило невидимой печатью все, что уже зародилось между ними. Оба они уже пылали любовью и хотели только одного, всегда быть вместе и никогда не расставаться.
На пути к дому Ориэль то и дело оглядывалась на удаляющегося всадника. Перед тем, как скрыться между деревьями, Маркус помахал ей рукой. Ориэль остановилась и махала в ответ, пока он не исчез из виду, так что Эмма сочла необходимым вмешаться:
– Вы не должны ему показывать, что он так сильно вам понравился.
Голубые глаза Ориэль лучились каким-то новым, особым сиянием.
Девушка серьезно взглянула на служанку.
– Я никогда не смогу прятать от него свои чувства, Эмма. Я чувствую, что он уже стал частью меня.
– Будьте осторожны, госпожа, умоляю вас. Ваш отец придет в ярость, если у него будет повод считать вас любовниками.