– Кто там?
Отойдя на два шага назад, Хэймон задрал голову и увидел выглядывавшую в окно девушку.
– Мне посоветовали зайти сюда, – неопределенно ответил он, смущенный присутствием сопливого соседского мальчишки, с интересом за ними наблюдавшего.
– Что-что? – не разобравшись, девушка высунула из окна голову.
– Я остановился в аббатстве, – громко объяснил Хэймон, убедившись, что ребенок не сводит с него глаз.
– Что? Я не слышу!
Голова в окне исчезла, и через минуту дверь распахнулась. На пороге стояла молодая и очень хорошенькая женщина с огненно-рыжими длинными волосами, в наспех накинутом плаще: по-видимому, она спала, и Хэймон ее разбудил.
– Извините, если побеспокоил, – несколько смущенно начал Хэймон, – но мне посоветовали прийти сюда.
Девушка недоумевающе смотрела на него, и он продолжил:
– Мне сказали, что с вами можно договориться… Ну, что вы не станете ломаться.
Вспыхнув, девушка метнула на него негодующий взгляд и воскликнула:
– Ах, вот как, вам сказали!
– Да.
Под ее испытующим взглядом молодой Шарден чувствовал себя все более и более неуверенно. Девушка и в самом деле была чертовски соблазнительна. Он только никак не мог понять, чем вызван такой холодный прием.
– Может быть, я ошибся? – наконец предположил он после длительного молчания и смущенно улыбнулся.
Несмотря на то, что Николь была возмущена его наглостью, она улыбнулась в ответ. Было в этом мужчине с коротко подстриженными жесткими волосами, косым шрамом на лбу и жилистыми руками что-то такое, что сразу ей понравилось.
– Входите, – смилостивилась она.
Хэймон был так высок ростом и широк в плечах, что с трудом протиснулся в дверь.
– Вот что… – начала Николь, но больше ей не удалось вымолвить ни слова.
Солдат шагнул к ней и сгреб и объятия, как будто ее приглашение войти и было тем знаком, которого он дожидался. Он целовал ее так горячо и страстно, что у Николь закружилась голова – ни один из ее любовников, даже ее молодой муж, никогда не вызывали у нее такого мгновенного ответного желания.
Она знала, что должна оттолкнуть его, объяснить, что произошло чудовищное недоразумение, что она честная и добродетельная женщина, но тело уже не слушалось ее, и через несколько секунд она жаждала только одного: поскорее разделить ложе с незнакомцем.
Неожиданно выпустив ее из объятий, Хэймон пробормотал:
– Ты такая красивая и сладкая, что, наверное, очень дорого берешь. Не знаю, хватит ли у меня денег.
Уж теперь-то ей точно следовало выставить его вон, но вместо этого Николь услышала свой голос, произнесший:
– Большинство из моих клиентов – простые солдаты. Я беру столько, сколько они мне дают.