После кофе в гостиной Алисия предпочла удалиться. По ее словам, следующий день она намеревалась провести с друзьями в Литчфилде, и ей надо было перед отъездом утром написать несколько писем. Уолтер бесшумно покинул зал и исчез. Как заявил Фред, у него была назначена партия в бридж, однако, судя по взглядам, которыми обменялись Луиза и Джорджиана, эта «игровая затея» означала всего лишь свидание с женщиной, о которой миссис Пелхам знать не полагалось. Джорджиане надо было упаковать несколько свежих рубашек для Артура, которые, несомненно, понадобятся ему для очередной поездки в Саратогу.
Горничная Джули весьма поспешно убрала посуду после кофейной церемонии. Судя по всему, Берт пригласил ее и повариху Анну в местный кинотеатр.
Таким образом Луиза — отнюдь не раздосадованная данным обстоятельством — осталась наедине с Джерико. Она предложила ему прогуляться по окрестностям. Вечер выдался на редкость жарким, а со стороны озера дул хоть слабый, но ветерок. И к тому же там не было любопытных ушей. Джорджиана любила послушать, о чем говорят другие люди, да и в Уолтере тоже большой уверенности не было.
Уже сгустилась темнота, но в полнолуние все выглядело в серебристо-зеленом цвете.
— У мастера Фреда весьма специфическая манера шутить, — заметил Джерико.
— Просто это позволяет ему чувствовать себя самим собой, — сказала Луиза. — Как я полагаю, сегодня днем он прошелся по каждому из нас.
— В основном по вашему отцу. Ни слова лести или любви.
— Когда отец был жив, к Фреду никто не проявлял особого внимания. В школе он не пользовался особой популярностью. Я думаю, было вообще ошибкой то, что он пошел в Пелхам-Холл. Мальчики считали, что он пользовался привилегиями. В частности, жил он не в общежитии, а здесь, в «Мансе». По моему мнению, его считали стукачом, работавшим на отца. И Гарвард он окончил, я уверена, при определенной поддержке отца. Мальчишкой он был таким же застенчивым, как и Уолтер, разве что не заикался. После же смерти отца он превратился в язвительного, но при этом вполне симпатичного повесу.
У Джерико был довольно мрачный вид.
— Мальчик производит трагическое впечатление, — сказал он.
— Уолтер? Он перебывал во всех возможных клиниках и у психотерапевтов Джорджианы, стремясь избавиться от своего заикания. Ничто ему толком не помогло. В школе для него ад сплошной. Все смеются над его попытками заговорить. По мере приближения осеннего семестра он становится все более напряженным.
— Когда это началось?
— Давно, — ответила Луиза, — хотя, боюсь, не смогу назвать точную дату. Один из психиатров высказал предположение: проблема в том, что у нас в семье слишком много людей хотели высказаться одновременно, отчего Уолтер не мог произнести ни слова, из боязни не быть услышанным.