— Ему, кажется, было лет восемь, когда убили вашего отца? Как он отреагировал на это событие?
— Он был просто сражен. Отец очень любил Уолтера, проводил с ним массу свободного времени. Когда Уолтер достаточно подрос, чтобы держать в руках ружье, отец научил его стрелять. В летнее время они часто плавали на яхте. Если Берт куда-то отвозил отца, маленький Уолтер неизменно сопровождал их. А перед сном отец обязательно читал ему что-нибудь — уходил из своего офиса или покидал прибывших на обед гостей, чтобы сделать это. В то лето они читали «Историю двух городов». Уолтер так ее никогда и не дочитал.
— Он начал заикаться после гибели доктора Пелхама?
— Я как-то не связывала эти два события. — Она взглянула на высокую бородатую фигуру, шагавшую рядом с ней. — Думаю, что нет. Скорее, это произошло позже.
— Он потерял единственного друга, способного выслушать его, — сказал Джерико.
— Отец был не столько слушателем, сколько человеком, умевшим превосходно высказаться, — сказала Луиза.
— Глядя на парня вы, похоже, страдаете оттого, что не можете помочь ему?
— Вы ведь тоже добрый человек, Джонни?
— Ну что же, сдаюсь, — вздохнул Джерико. — Как вы сказали, другие люди делают нас такими, какие мы есть, а я с легкостью согласился с этой идеей. И этот мальчик является ее живым подтверждением. — Он глубоко вздохнул. — Ваша мать, Луиза, едва ли поможет мне в работе. Ей противна сама идея ворошить прошлое.
— Возможно, это и будет для вас подсказкой.
— Простите?
— Любой скажет вам, что отец и мать были идеальной парой. Отец был нежным, внимательным, заботливым по отношению к ней. Она же была прекрасной хозяйкой. Однако я всегда подозревала, что они — всего лишь хорошие актеры, каждый из которых ведет свою партию. Спали в отдельных комнатах. Одно из моих первейших воспоминаний это то, что дверь в комнату матери всегда была заперта. — Луиза рассмеялась. — Меня заинтересовали обстоятельства их жизни уже в восемь лет. Уже тогда я поняла, что дверь была заперта.
— Ссоры?
— Никогда. Но я не могу припомнить, чтобы они хоть раз обменялись невинными шутками. Или чтобы отец прикоснулся к ней на людях.
— Может, какая-то застарелая ссора, которую они так и не смогли решить?
— Я не знаю.
— Марго Стэндиш?
Луиза посмотрела на него и расмеялась:
— Вы не знаете мою мать. Если бы она была уверена в том, что там между ними какая-то интрижка, она немедленно упаковала бы вещи и удалилась. Супружеская верность — краеугольный камень в молитвах матушки. Один Господь знает, сколько раз я за свою жизнь выслушала это.
Джерико ухмыльнулся, глянув на нее в лунном свете.