— Но если бы я знал, что он помнит… — Уолтер едва сдерживал слезы.
— А он помнит, мальчик. Откуда я это знаю? Потому что он осмотрел этого пони по моей просьбе. В конце концов, лучше всего он разбирается именно в лошадях. С моей стороны было вполне естественно обратиться за советом именно к нему, но это же оказался и глупый поступок. Я не оставил ему возможности доставить тебе удовольствие. У твоего отца, мальчик, есть одна большая слабость, но она вполне понятна и простительна. Он должен чувствовать себя лучшим в любом обществе, в любой ситуации. Если этого не происходит, он должен оттуда уйти; любая иная обстановка для него просто непереносима. Он не в состоянии ощущать себя чем-то меньшим, нежели совершенство, и, к сожалению, как и все мы, да поможет ему Бог, он отнюдь не совершенство. Есть одна вещь, которую ты должен знать о нем, мальчик. Он любит тебя. Когда он набросится на тебя сегодня, что, кстати, будет повторяться и впредь, то это было всего лишь из страха показаться менее значительным в твоих глазах. Для него всегда будет проще и безопаснее проявлять полное пренебрежение, чем играть в какой-либо ситуации вторую роль.
Старик мягко улыбнулся, глядя на Уолтера.
— На сегодня у него есть объяснение. Он опоздал на поезд — послал телеграмму, которая так и не была отправлена. Он страдает от жестоких приступов забывчивости. Всю свою жизнь, мальчик, я мечтал о таком дне, когда мы сможем отправить свою повозку к небесам. Твой отец вызвал у меня удивление. Возможно, мы поднимем наши взоры настолько высоко в стремлении достичь недостижимой цели, что вообще лишим себя возможности к действию.
Закончив свой рассказ, Уолтер долго молчал.
— Смеш-шно, — наконец проговорил он, — ч-что человек, о кот-тором отец неизменно отз-зывался с критикой и горечью — я говорю о деде, — был, п-пожалуй, единственным, кто п-полностью понимал его и симпатизировал как н-никто другой.
Джерико посмотрел на угольную зарисовку и поймал себя на мысли, что Старик, возможно, вполне заслуживал этот нимб…
Теплый, ленивый день тянулся к закату, а Джерико ни на шаг не приблизился к разгадке, кто же был этот снайпер. Он собрал массу информации о семье Пелхамов, но она отнюдь не проясняла, куда же следует «прилепить ослиный хвост», как образно выразился Артур. Снайпер был крайне встревожен близостью Джерико к опасной правде.
В тот день вся семья Пелхамов словно испарилась. Луиза оставила записку, в которой сообщала, что совершенно забыла про назначенный визит к парикмахеру. Джорджиана в последний момент решила присоединиться к матери в ее поездке в Литчфилд. Артур занимался своими больными лошадьми на ферме в Блэгдоне. Фред, по словам Артура, не вдаваясь в объяснения, куда-то уехал на своей машине.