— Они все спланировали, они давно хотели от меня избавиться и сделали это…
Опять долгая пауза. Я почти наверняка знала, что за сказку сейчас расскажут нам. Месяца два назад в офис зачастила интеллигентная старушка, внучка Николая второго, которую в младенчестве подбросили бедной учительной семье. Жертва чудовищной исторической несправедливости претендовала ни много ни мало, на трон и считала, что мы обязаны помочь ей изобличить ныне действующую главу российского императорского дома княгиню Ольгу в махинациях и подлоге. А в прошлом году приходила жена Абрамовича, обманным путем сосланная из Англии в Россию, потерявшая документы, поизносившаяся, но страстно мечтающая воссоединиться с мужем. Не из-за денег, разумеется.
— Вы не поверите ни слову, — вдруг вскинулась гостья, в глазах ее заблестели гнев и та опасная сумасшедшинка, по которой легко узнаются люди, не слишком здоровые на голову, — господи, куда, куда мне идти? Что мне делать?
Женщина с вызовом смотрела на нас, страха на ее лице уже не было, а было лишь крайнее отчаяние, полная безнадега и такой мрак, что стало страшно жаль недотепу.
— Как вас зовут? — подал голос Гришка.
Простой вопрос немного успокоил даму.
— Голова кругом, забыла представиться. Арина. Арина Валевская.
Арина… редкое имя. Именно так звали ту женщину в немецком кафе.
— Откуда вы, Арина? — Григорий налил в кружку новую порцию кипятка и кинув туда пакет чая и несколько кусков рафинада, протянул женщине.
— Я… я из Прибалтики, но вышла замуж здесь, в Москве. Пять лет назад. Мой муж, Арнольд, он…
— Как? — спросила я, не дав ей договорить, — как его зовут?
— Арнольд, — удивленно посмотрела на меня Арина, — он этнический немец по матери, поэтому такое имя.
Одно совпадение — это случайность. Но два, да еще каких… Арина и Арнольд… Интересно, сколько в Москве проживает пар с такими непростыми именами? Интуиция подсказывает, что едва ли найдешь вторую.
— Продолжайте, — кивнул Гришка, — что вы хотели рассказать?
— Это случилось около года назад. Мы с мужем пошли в кафе, и там мне внезапно стало плохо. Закружилась голова, ноги онемели. Арнольд помог выйти, почти донес до машины. А дальше… дальше я ничего не помнила. Целый год не помнила ни себя, ни имени, ничего из своей жизни.
Очнулась Арина на влажном, дурно пахнущем матрасе. Над ней суетилась ужасного вида тетка, пытаясь влить в рот мерзкое, пахнущее ацетоном пойло.
— Глотни, девка, враз полегчает.
В помещении было темно, только с потолка, через неплотно пригнанные доски проникал луч света, выхватывая из плотного мрака замызганное тряпье и некое подобие очага, сложенного из разнокалиберных кирпичей. На очаге исходила прогорклым мясным запахом мятая алюминиевая кастрюлька. Хозяйка время от времени шуровала в ней поварешкой и смачно пробовала кушанье.