— Из одного порочного круга в другой? — подмигнул нам пришедший из продуктовой лавки Лешка. Через пару минут Веня довольно захрумкал острой морковкой, а мы забыли о разговоре. Почти. Тревожный ветерок снова коснулся моего лица. Да что же это такое?
* * *
Сама того не желая, несносная Аннушка, пролила масло на рельсы моей благостной повседневности. Стыдно признаться, но я тоже порой тосковала невесть о чем. Чего-то хотелось. Если бы я могла сформулировать, чего именно, острота переживаний снялась бы процентов на девяносто. Но я не знала. Мои пожелания явно не лежали в сексуальной плоскости, мне не хотелось прыгать с парашютом. Да и языки, а также экстремальная езда не очень меня привлекали. Это был глухой, еле слышимый ропот души. По мере возможностей я его игнорировала, но порой, как говорится, накатывало.
В середине марта, когда нехватка витаминов и солнца окрашивает и лицо, и настроение в ровный серый цвет, я бродила по сети, знакомясь со всеми подряд — с любителями подводного плавания, с поэтами-графоманами, с озабоченными юнцами и скучающими феминистками. Сеть — большая помойка, чтобы отыскать в ее недрах жемчужину, надо разгрести мегатонны мусора. К несчастью, мне удалось это сделать. Его звали Алекс, ему было сорок лет, он увлекался психологией и не искал приключений. Мы просто трепались. Ни о чем и обо всем понемногу. Если бы он был женщиной, мы бы наверняка подружились. Но он был мужчиной. Причем именно таким, какие мне всегда нравились — в меру ироничным, мягким, но в то же время имеющим свое мнение.
До момента знакомства с ним я полагала, что Лешка — единственный человек в мире, способный меня понять и принять в таком объеме. Но Алекс понимал меня …чуть больше. Он был …чуть великодушнее к людям в целом и в частности ко мне. Он был спокойней, возвышенней. Я покрывалась нездоровым румянцем, когда констатировала все эти «чуть». Надо было свернуть переписку, поставить его адрес в «игнор» и считать это маленьким виртуальным приключением, навсегда оставленным в прошлом. Конечно, я ничего не свернула. Я дотянула ситуацию до той критической черты, когда исчезать без объяснений было бы свинством, а объясняться — значит еще больше затягивать узел нечаянно связавшей нас ниточки. Он слал милые стихи, смешные электронные открытки, делился экзотическими кулинарными рецептами. Мы не затрагивали тему встречи в реальности, но прекрасно понимали — когда-нибудь час «икс» настанет.
— Настен, ты чего грустная такая, — Лешка присел рядом со мной на крылечко и обнял за плечи.