– Люся! Ну проснись же! – возмутилась уже Василиса. – Где ты ищешь-то?! Банда не под кроватью! Я говорю, а что если здесь банда – Ирина, Татьяна, Елена?
Люся тяжко вздохнула и плюхнулась обратно на подушки:
– Ага, а еще Алена Вазонова, которая избавилась от беременности, однако всем почему-то рассказала, что на нее напали…
– Ох, и точно! Алену забыла! – согласилась Василиса. – Погоди-ка!! Алена тоже вписывается!!! Я бы вообще начала прямо с нее, а она… Нет, я тебе совершенно точно говорю – тут целая банда!! Тогда все сходится! Только я еще не придумала, куда Антона прицепить, к кому… Но ты подумай, ведь…
– Ва-а-а-ася-я-я-я… – заныла Люся, накрывшись одеялом с головой. – Ну хва-а-а-атит, не могу я думать и спать одновременно! Это только ты у нас так думаешь!
Василиса поджала губы и отошла от кровати подруги.
– Не понимаю, почему, спрашивается, ей не понравилась моя мысль? – буркнула она себе под нос. – Хорошая идея, свеженькая… живенькая такая. Мы еще никогда банду не брали…
Ролик про пчеловода сняли. Правда, теперь Василиса вовсе не жаждала, чтобы он поскорее вышел на экраны – слишком пресной она выглядела в костюме пасечника. Однако скромное вознаграждение за съемочные дни немного скрасило ее настроение. А уж совсем сердце возрадовалось, когда Левушка подошел к ней и, страшно смущаясь, проговорил:
– Василиса Олеговна… я хотел бы пригласить вас… ко мне. Нет-нет, не подумайте ничего такого!!! Я просто собирался выпить с вами бокал вина, послушать музыку и так… просто поговорить о нас с вами… Вы не откажетесь?
Василиса, конечно же, не смогла отказать такому очаровательному хулигану.
– Ах, ну если только совсем-совсем недолго… – робея, отвернулась она к окну, пряча счастливые глаза.
Сначала проехались по вечернему городу. Просто ехали, в салоне играла музыка, и Левушка молчал. Василиса молчала тоже. Потому что она понимала – к чему слова, если за тебя говорит твое сердце? Если так горят глаза! Правда, как горят глаза у Левушки, Василиса видела плохо – парень все время пялился на дорогу. Ровно через пятнадцать минут Василисе надоело корчить из себя влюбленного Герасима. К тому же у нее как-то угрожающе зарычало в животе, и она решила заглушить голос организма шаловливыми вскриками:
– Левушка! Можешь себе вообразить – меня опять пригласили сниматься в ролике! Вазонов говорит, что я кошмарно фотогенична! Зритель просто смотрит нашу рекламу, как художественный фильм! Разумеется, исключительно из-за меня! Левушка, а что это ты купил?
Она, по обыкновению, сидела на заднем сиденье, а рядом с ней громоздились пакеты, набитые съестными продуктами. И чем громче рычала ее утроба, тем веселее щебетала Василиса Олеговна: