Я не рассмотрел его внимательнее тогда, я просто не знал, кто передо мной.
— Здравствуйте! — немного запыхавшись, сказал он, и быстро обвёл всю аудиторию взглядом. — Меня зовут Василий Николаевич Данков, я ваш дэкан, — он подчеркнул звук «э»в слове декан. — Как вас зовут, я пока не знаю. Мы с вами еще не встречались, но прошу меня запомнить, — тут он сделал паузу, будто для того, чтобы мы лучше могли его рассмотреть и запомнить. — У меня короткое объявление для тех, кто будет проживать в общежитии. Здесь у меня список тех, кому после третьей пары нужно будет подойти к коменданту общежития.
Он достал из бокового кармана пиджака сложенный в четверо и сильно помятый лист бумаги, развернул его и поднёс к глазам. Потом он положил этот лист на кафедру и стал обшаривать карманы брюк и пиджака.
— Вот незадача, — громко, но сам себе сказал он. — Ладно. Я забыл очки, — это он сказал уже всем. — Старосты групп… хотя вы же ещё не выбрали старост. Ладно. Кто-нибудь, по окончании лекции прочтите этот список и все, чьи фамилии в этом списке, после третьей пары должны явиться к коменданту общежития. Это обязательно.
Пока он говорил, я не сводил глаз с нагрудного кармана его пиджака, из которого торчали очки.
— Простите, — сказал я, когда он закончил.
— Что такое? — повернулся он в мою сторону, но меня не разглядел.
— У вас очки в нагрудном кармане, — сказал я громче прежнего.
— Спасибо, — очень резко сказал он и быстро надел очки на лицо. — Кто это сказал?
— Я, — сказал я.
—Кто это Я? — еще резче сказал он. — Встаньте.
— Я сказал, — сказал я робко и встал.
— Ага! Понятно. Спасибо, — сказал он медленно, внимательно меня рассматривая.
Сказал и быстро вышел из аудитории, повизгивая ботинками. Исчезая, он громко захлопнул дверь.
— Как опрометчиво вы высказались, юноша, — услышали мы от окна голос профессора Орёл, — ох, опрометчиво. Ну зачем вам было это нужно! Трудно же вам будет здесь учиться. И вообще, наверное, будет трудно. Осторожнее надо… А впрочем, продолжим… Основным объектом изучения……
Как же она была права! Всё-таки профессорами в те времена становились только достойные этого звания люди.
Василий Николаевич Данков, наш декан, невзлюбил меня сразу. Нет, не подумайте, он не обиделся, не рассердился, не счёл моё замечание и моё обращение к нему дерзостью… Он просто разглядел меня и запомнил. Он не любил всех, вообще всех… Не знаю его отношений с родственниками и знакомыми, но студентов, преподавателей и прочих сотрудников он не любил. И тут лучше было быть частью нелюбимой им человеческой массы, чем конкретным человеком. То есть, он меня разглядел, запомнил и невзлюбил конкретно и персонально.