— Прекрасно, — искренне сказал он. — А как называется, какой модели, какой объектив?
— А вот, — я достал из портфеля, который был со мной и стоял на полу возле табуретки свой фотоаппарат в кожаном футляре. Я стал расстёгивать футляр…
— Понятно, можешь его не доставать. Хороший аппарат, чтобы папу и маму фотографировать. Но для начала лучше и не надо, — сказал он быстро. — А что ты сам хочешь фотографировать?
— Не знаю. Сначала хочу просто научиться.
— Научиться что? На кнопку нажимать?
— Да. И на кнопку нажимать, и чтобы в итоге получилась фотография.
Он тут же наклонился ко мне ближе.
— Молодец! А ты сердитый, — заулыбался он. В итоге фотография, говоришь? Это правильно. Только вот, что будет на этой фотографии? Вот вопрос. От твоего ответа зависит, будем мы общаться, или я научу тебя родителей фотографировать, или мы попрощаемся прямо сейчас раз и навсегда, — он сделал паузу. — Читаешь много?
Я не ожидал такого вопроса. И хоть мой четырнадцатилетний возраст кричал мне, что я не обязан отвечать и вообще подвергаться допросу, но человек, сидящий напротив меня этот крик заглушал.
— Читаю! — ответил я, поразмыслив. — Немного.
— А кого любишь читать, каких писателей? Только не из школьной программы, я не экзаменатор.
— Люблю… — снова задумался я, — Джека Лондона, Эдгара По, Стивенсона люблю. А в школьной программе тоже есть хорошие книги.
— Какие такие?
— «Капитанская дочка», «Мёртвые души»…
— Прочитал?
— Да. Прочитал.
— А у Джека Лондона что больше всего нравится?
— Рассказы.
— Ну, слушай! Это несерьёзно! Рассказы, — возмутился он.
— Почему? — удивился я.
— Сказать, что тебе из произведений Джека Лондона нравятся рассказы — это ничего не сказать. Это всё равно, что на вопрос «какой твой любимый полонез» ответить «полонез Огинского», — разгорячено сказал он. — Какие рассказы нравятся. Что, все, что ли, нравятся?
— Нет, не все. Северные нравятся, а про южные моря или про бродяг не нравятся. И еще «Морской волк» нравится, но это роман.
— Во-о-от! Другое дело! А «Мертвые души» действительно сам прочитал?
— Действительно, — ответил я, напуская на себя колючесть. Но мне уже приятен был этот разговор.
— Тогда давай сделаем вот что, — азартно сказал Владимир Лаврентьевич, вставая. Он подошёл к столу, взял с него стопку фотографий довольно большого формата. — Посмотри на эти фотографии и выбери три, которые тебе больше всего понравились. А я чай поставлю.
Он вышел из комнаты, а я стал рассматривать фотографии. Там были разные фотографии, но все чёрно-белые. Городские пейзажи, портреты каких-то стариков, весёлые лица школьников, портреты девушек, лошади, река, деревья, были даже цирковые клоуны на арене, спортсмены.