– Да, слова Рича нельзя расценить иначе, как откровенную угрозу, – нахмурившись, пробормотал я. – Но, угрожая мне, он угрожает Кромвелю.
– Может быть, он не знает, насколько граф заинтересован в этом деле.
– Вряд ли, – покачал я головой. – Рич и Билкнэп явно связаны. Стоило Билкнэпу исчезнуть, к нам подошел Рич. И в тот день, когда мы узнавали о Кайтчине в Палате перераспределения, Билкнэп явно выполнял какие-то поручения Рича.
– Да, скорее всего, Билкнэп находится под покровительством Рича, – поджал губы Барак. – Мы должны поставить графа в известность об этом.
– Господи боже, только Рича нам и не хватало! – с горечью воскликнул я.
Кто-то, прокладывая путь в толпе, ощутимо двинул меня локтем, и я раздраженно добавил:
– Надо уносить отсюда ноги. Нам пора в Лотбири.
Желающих перебраться через реку по-прежнему было множество, и нам снова пришлось довольно долго ждать, пока один из перевозчиков освободится.
– Вы и вправду думаете, что этот шельмец Билкнэп подкупил судью? – облокотившись на парапет, спросил Барак.
– Утверждать с уверенностью не могу, но, судя по всему, так оно и было. Хеслоп пользуется скверной репутацией.
– Вы уверены, что выиграете, если иск передадут в суд лорд-канцлера?
– Я ни в чем не уверен. Однако надеюсь на победу. В суде лорд-канцлера самым тщательным образом разберут все обстоятельства дела. Но одному Богу известно, когда дело дойдет до слушания. Эта каналья Билкнэп прав – в суде лорд-канцлера не спешат с рассмотрением исков, да и слушания постоянно откладываются. Кстати, я назвал свою лошадь Канцлером именно потому, что это славное животное тоже не имеет привычки спешить, – с улыбкой заметил я и добавил серьезным тоном: – Сейчас ваша задача – найти хотя бы нескольких лжесвидетелей из тех, кого подговорил Билкнэп. Мы предложим им награду и, если лорд Кромвель даст на это согласие, оставим совершенное ими преступление без всяких последствий. Я уже говорил: нам необходим веский козырь против Билкнэпа. Особенно если за ним действительно стоит Рич.
– Я непременно найду этих олухов-свидетелей, – пообещал Барак и взглянул мне прямо в глаза. – Но к отчиму я обращаться не буду. Я даже не знаю, где они с матерью сейчас живут. Да если и знал бы, никогда не переступил бы их порога. Этого я не могу сделать даже ради графа.
– Вот как? А я думал, ваша преданность графу безгранична.
В глазах Барака мелькнула печаль.
– Я любил своего отца, хотя от него вечно разило дерьмом. За незавидную работу золотаря он взялся сразу после моего рождения – иначе ему было бы не поднять меня на ноги. Конечно, моя мать была очень недовольна, что муж ее занимается таким малопочтенным ремеслом, и вечно пилила беднягу. А когда мне было двенадцать, отец умер.