Я кивнул, весьма заинтересованный рассказом Барака. Впервые мой заносчивый и нелюбезный помощник пустился в подобные откровения.
– Чтобы свести концы с концами, мы много лет подряд держали жильца, поверенного по имени Кении. Он занимал лучшую часть дома, а мы ютились в двух комнатах. Как и все представители вашего сословия, он был мастер молоть языком, и мать моя смотрела на него с восхищением. К тому же он стоял выше ее на общественной лестнице. – Лицо Барака исказилось от отвращения, когда он говорил об этом Кении. – Так вот, через неделю после смерти отца матушка моя вышла замуж за этого краснобая. Отец, как говорится, и остыть не успел. Знаете, что она мне сказала? В точности то же самое, что сказали вы, поговорив с милейшей мистрис Гриствуд: «Бедная вдова должна сама о себе позаботиться». – Полагаю, у вашей матушки не было другого выхода.
– Может быть. Но, так или иначе, когда она так скоропалительно вышла замуж, я едва не рехнулся, – заявил Барак и рассмеялся отрывистым хриплым смехом. – Наверное, я и по сей день не полностью оправился от этого удара. Я убежал из дома, бросил школу, хотя всегда был одним из первых учеников. Проскитавшись какое-то время, я связался с шайкой мелких воришек. Сами понимаете, мальчишке-сироте тоже приходится самому о себе заботиться.
Барак помолчал, неотрывно глядя на воду, и заговорил вновь:
– В конце концов меня поймали, когда я пытался стащить с прилавка кусок ветчины. Я оказался в тюрьме, и через несколько дней мне предстояло отправиться на виселицу. Как назло, кусок ветчины оказался увесистым и стоил больше шиллинга. Но, на мое счастье, фамилия моя показалась знакомой одному из стражников. Выяснилось, что когда-то он знал моего отца. Стражник этот был земляком лорда Кромвеля, и вот, набравшись смелости, он обратился к нему с просьбой спасти мальчишку. В результате я предстал перед лордом Кромвелем, и тот оказал мне честь, взяв на службу. Поначалу я выполнял мелкие поручения, потом все более и более важные. – Барак повернулся ко мне. – Видите сами, я обязан графу всем. Даже собственной жизнью.
– Неудивительно, что вы столь низкого мнения о законниках, – заметил я.
– Должен признать, своей честностью вы выгодно отличаетесь от этого сброда, – проворчал Барак.
– Значит, после того, как вы убежали из дома, вы больше не встречались с матерью и отчимом?
– Пару раз я сталкивался с ними в городе, но сворачивал в сторону прежде, чем они успевали меня заметить. Для них я умер. Как и они для меня.
Дождавшись наконец лодки, мы переправились по реке к лестничному спуску на причал Трех Журавлей, выбрались на берег и пешком направились на север, в Лотбири. Я с трудом поспевал за широкой поступью Барака. У Гросер-холла нам встретилась пара молодых джентльменов в нарядных камзолах. Юнцы осыпали насмешками нищего, который сидел в дверях, выставив на всеобщее обозрение лицо, покрытое гноящимися язвами.