Внизу он огляделся. Они очутились в маленькой столовой почти без мебели. На столе из красного дерева еще стоят обеденные тарелки. Справа кухня, рядом другая комната. Судя по светящемуся компьютерному экрану, нечто вроде кабинета. Справа гостиная с включенным телевизором.
Лайл вздрогнул: в кабинете зазвонил телефон. Посмотрел на Джека в ожидании указаний, но тот уже кошачьим шагом крался к гостиной. Подобрался к двери в тот самый момент, когда из нее вышел мужчина в серых брюках и белой рубашке с воланами вместо манжет, пожилой, шести футов ростом, с бледной кожей, редеющими волосами, неуверенной, словно от боли, походкой. Наверно, тот самый, кто им нужен, — Илай Беллито, о котором рассказывал Джек.
Джек воткнул ему под подбородок глушитель, схватил за волосы на затылке, рванул назад голову.
— Привет, Илай! — тихо прохрипел он. — Клеился нынче к очередному мальчику?
Лайл никогда в жизни не видел, чтобы кто-нибудь так пугался. Мужчина чуть не упал в обморок от шока и страха, когда Джек толкнул его обратно в гостиную.
— Ч-что... к-как...
Лайл, по-прежнему со спортивной сумкой в руках, последовал за ними, держась на расстоянии. В гостиной большой «сони» — тридцать с чем-то дюймов — крутил старую юмористическую программу.
— Ложись! На пол!
Джек подрубил его под колени, Беллито со страдальчески перекошенной физиономией принял молитвенную позу.
— Нет! Не надо, пожалуйста... Больно!
Телезрители расхохотались.
— Это еще не самое страшное, — все так же тихо предупредил Джек.
Он швырнул его лицом вниз на голый деревянный пол, сел верхом, уперся в поясницу коленом. Беллито утробно стонал.
Лайл упорно напоминал себе, что этот подонок убил Тару Портмен, еще невесть скольких детей... Джек лучше знает, в конце концов, сам был свидетелем похищения мальчика. Конечно, он действует грубо, однако мерзавец того заслуживает...
Джек вытащил короткий кусок пластыря, заклеил мужчине рот, оглянулся на Лайла:
— Иди сюда.
Он нерешительно подошел. Джек подмигнул и сунул ему пистолет.
— Если выкинет фокус, стреляй в ягодицу.
Телезрители снова загоготали.
— Угу. — Лайл прокашлялся. Слюна рот залепила, как клей. — Верное дело. В левую, в правую?
Джек мельком улыбнулся — впервые за нынешний вечер — и выставил ему большой палец. Завернул руки Беллито за спину, связал длинными полосами липкой ленты. Встал, протянул руку, и Лайл охотно вернул пистолет.
— Один готов, — заключил Джек. — Может, найдется еще один. А может быть, и нет.
Будем надеяться, что не найдется. После телефонного звонка и тридцати секунд не прошло, а Лайл за это короткое время из простого мошенника стал уголовным преступником первого или второго разряда. Он просто не создан для перестрелок и мордобоя, для оружия и насилия. Весь трясется от макушки до кончиков пальцев.