— Вот и хижина, — сказал Кордова, показывая на свет, мерцающий между стволами. — Пора сбросить скорость и вообще не производить никакого шума.
Вскоре они оказались на краю прогалины. Дом, сложенный из настоящих бревен, насколько Джек мог судить, стоял в самом центре поляны. В окнах горел свет. Вдоль всего фасада тянулась дощатая веранда.
Кордова жестом принудил Джека к молчанию и, пригнувшись, выбрался на поляну. Джек последовал за ним. Заметив его, Кордова замахал руками, требуя, чтобы он вернулся, но тот держался у него за спиной. Толстяк раздраженно передернул плечами, но на Джека это не произвело впечатления. Он не собирался ждать, пока Кордова отщелкает пленку, и лишь потом посмотреть, чем занят Брейди.
Когда они приблизились к боковому окну, Джек уловил звуки музыки. Все двери и окна были закрыты, так что громкость была на максимуме. Что-то классическое. Джек не мог разобрать, что именно, но даже и не пытался. Кроме нескольких вещей Чайковского, он считал большинство классики просто неприемлемой.
Оказавшись вплотную к боковому окну, они заглянули внутрь. Обстановка была такая же, как у Бласко. Джек мог бы поклясться, что хижины строились по одному образцу. Разница заключалась в наличии полудюжины высоких зеркал на стенах большой комнаты.
— Должно быть, любит разглядывать себя, — сказал Кордова.
И тут появился сам хозяин, закутанный в белый махровый халат. Подойдя к стойке на кухне, он налил себе «Гленливет» со льдом.
Черт возьми, подумал Джек. Это совсем не то, на что он рассчитывал.
Он не мог не согласиться с ехидным тоном Кордовы.
— Ну да, — шепнул тот, хотя, учитывая громкость музыки, можно было и кричать, — эти снимки в самом деле повредят ему.
— Ночь только начинается.
— Да, но он один.
— В данный момент.
— Вам что-то известно?
— Нет. Просто я надеюсь...
— Будем и дальше надеяться. Потому что, если даже мы заснимем, как он занимается самобичеванием или развлекается с вибратором, это ничего не даст. Может, вы его жутко смутите, но полностью дискредитировать его вам не удастся.
Пусть будет хоть что-то, подумал Джек. Мне нужна всего лишь мелочь... любая... и план А осуществится.
Пока они торчали под окном, Кордова настроил и проверил интенсификатор слабого освещения для своих камер, а Джек продолжал через окно рассматривать Брейди. Он наблюдал, как тот с голодным блеском в глазах листал толстую и, судя по внешнему виду, древнюю книгу. Что это? Античная порнушка?
Не в пример той жгучей ярости, которую Джек испытывал к Кордове, Брейди он рассматривал с холодным, клиническим, едва ли не отстраненным интересом. Он без малейшего чувства сожаления или сочувствия может мучить Кордову, заставляя его пережить те страдания, которым он подверг сестру Мэгги. Но для Брейди это не подойдет. На него у Джека другие планы, они станут для Брейди страшнее, чем пытка.