– Марго, сделай одолжение, не тяни из меня то, чего я не знаю. Он появится, все выяснишь. Кстати, по-моему, ты ему глянулась.
– Это его проблемы.
– Да, я что еще хотел спросить, почему Даньки не было в субботу? Вы в ссоре?
– Нет, просто у него был эфир, а сегодня он перебирается на дачу. Мы решили попробовать пожить вместе.
– Слава богу, давно пора! Скажи, Аля ничего обо мне не говорила?
– Левка, ты еще не устал?
– От чего это я должен был устать?
– От блядства!
– Что ты, сестренка! Имей в виду, раньше считалось что много трахаться вредно, а теперь выяснилось, что если трахаться часто и регулярно, всякие старческие радости, вроде аденомы и прочего, могут и не наступить. А я теперь решил жить под лозунгом: «Аденома не пройдет!»
– Значит, ты шляешься с медицинскими целями?
– Именно! Тут главное не терять форму! Кстати, не держи своего мужа на голодном пайке, учти, что я тебе сказал.
– А с ним ты еще не поделился этой медицинской новостью?
– А что? Уже погуливать начал?
– Левка, прекрати, меня уже мутит от этого.
– Ах ты господи, какие мы нежные…
– Ладно, хватит трепаться, вот что я тебе скажу, братишка: Аля женщина с сильными чувствами, просто так, для сохранения твоей простаты трахаться с ней не стоит, она в своей глуши засиделась, ей надо начинать новую жизнь, и роман с таким типом, как ты, ей вовсе не нужен. Я уж не говорю о том, в какой ад может превратить ее жизнь твоя Римма. Трахай лучше своих секретарш, помощниц, а в семье этого не надо.
– Ты слишком любишь командовать, Марго, это не женственно.
– Мне плевать. Для тебя это будет очередная интрижка, а для нее может обернуться трагедией.
– Ладно, не бесись! Мне тоже ни к чему лишняя головная боль. Я как-то не подумал, что это внутри семьи… Ты права, Маргоша. Ты с детства была такой рассудительной, справедливой. Тебе было года четыре, и ты мне, двадцатилетнему балбесу, помню, объясняла, что нельзя шуметь, папочка спит, и если я его разбужу, то мне же будет хуже…
Лев Александрович ласково потрепал сестру по плечу и с горечью отметил, что у нее усталые и грустные глаза. Бедная девочка, она одна тащит на себе все, а я почему-то принимаю это как должное. Я уехал в Америку, думал, что навсегда, а ей было девятнадцать, когда умерла мама и все обрушилось на нее. Она молодчина, не растерялась, выдюжила, но, по-моему, она не слишком счастлива…
Часть вторая
Семейные тайны
Марго любила свое детство. Оно пахло югом, солнцем, пряностями, сдобой… и любовью. Младшая дочка, поздняя, единственная после двух сыновей, младшая сестренка… Все ее любили, все баловали, старший брат Левка таскал ее на плечах, подбрасывал в воздух с криком «Держись, уроню!» Она визжала, ни секунды не веря, что он ее уронит. Еще он катал ее на раме своего велосипеда и называл почему-то «Королева Марго». Мама низким, как жужжание шмеля, и сладким, как красная чурчхела, голосом пела ей колыбельные песенки, а папа качал на ноге и шептал на ухо: «Ты у меня самая главная, мальчишки, они уже большие, противные, а ты у меня маленькая любимая девочка. Самая лучшая на свете, самая красивая, самая умная»…