Алка ни за что не хочет носить очки, хотя видит плохо. Когда ее вызывают к доске, она специально медленно поднимается, а Даша мгновенно строит для нее на парте пирамиду, чтобы близорукая Алка могла прочитать ответ на вопрос учительницы. Внизу портфель, сверху учебник или тетрадка, Даша ей еще пальцем в текст тычет, что именно читать.
На первом уроке Алка всегда дремлет. Старается дремать с открытыми глазами, но иногда у нее не получается.
— Попова, ты что, спишь?!
— Нет-нет, что вы!
— У тебя же глаза закрыты! — возмущается химичка.
— Это я просто так надолго моргнула, — невинно отвечает Алка.
Даша чувствует себя с ней спокойно, как с мамой. Нет нужды, приходя в школу, тревожно проверять, дружит ли она сегодня с Дашей. Безопасные отношения, в которых нет ожидания подвоха и опасения предательства, непривычны для Даши. Она привыкла, что любой секрет или слабость могут быть использованы против тебя. Как на войне.
В старой школе у Даши имелись две подруги. В классе Даша и обе Иры держались особняком. К одиннадцати годам все трое отличались повышенным интересом к взрослой жизни, гордились ранней менструацией и презрительно называли одноклассниц недоразвитыми малявками. Даша училась лучше всех в классе, а одна из Ирок, толстая Ирка Гусева, на литературе и истории у доски гордо и чуть пренебрежительно рассказывала то, чего на уроках не проходили. Издали толстую Ирку принимали за взрослую женщину. У нее была совершенно зрелая теткинская фигура с большой грудью, на которой почти параллельно полу лежал пионерский галстук.
— Ирка, ты, когда посуду моешь, руки над грудью или под грудью держишь? — смеялись подружки.
— У меня неправильный обмен веществ, а большая грудь, между прочим, очень привлекает мужчин, — гордясь своей женской статью, отвечала похожая на пионервожатую-переростка Ира.
Вторая Ирка, Кузнецова, по сравнению с тощенькой кощеистой Дашей и по-женски статной Гусевой выглядела чрезвычайно привлекательно. Светловолосую ладненькую девочку со стройными ножками, высоко открытыми коричневым школьным платьем, мужчины частенько провожали глазами на улице, а уж старшеклассники свистели вслед всегда. Иркин отец ходил в дальние рейсы и привозил ей из своих плаваний одежду невиданной красоты. К тому же все Иркины вещи были не детские, а такие, что при случае их могла бы надеть взрослая женщина: узкие платья, блузки в блестках, черные лакированные туфли. Нельзя сказать, что Даша мечтала о таких блестящих туфельках с перепонками, просто при виде этих туфелек у нее что-то физически происходило в животе.