Ящик, похожий на дощатый домик. Подъемный кран снял с платформы, на борту которой эмблема германских железных дорог, этот ящик и понес его к краю пристани. Грузчик отцепил стропы и накинул их на крюк другого крана, который приводила в действие корабельная лебедка.
Погрузкой командовал стивидор Маурицио, мужчина атлетического сложения. За его выразительными жестами следили и крановщик, и лебедчик, и все грузчики.
С палубы на пристань кто-то крикнул по-немецки:
– Предупредите их, лейтенант Хюбнер: если погрузят до обеда – получат премию!
Баронтини подмигнул крановщику, и тот понимающе кивнул ему. Поднося ящик к проему трюма, крановщик резко бросил его вниз, на палубу. Ящик разбился, из-под дощатой обшивки показалось нечто не сельскохозяйственное – башни легкого танка с дулом орудия.
Ругань, крики, визг лебедки.
– Немедленно вызвать капитана! – закричал по-немецки тот, кто отдавал приказы лейтенанту Хюбнеру.
Баронтини стремглав понесся к трапу и ворвался в каюту к капитану:
– Вас требуют немцы!
– Что случилось?
– Ящик разбили.
Капитан выбежал из каюты и захлопнул дверь. Слышно было, как он стремительно поднялся по железному трапу.
Баронтини подождал, своим ключом открыл дверь в каюту и вошел в нее…
Грузчики уже накрывали разбитый ящик брезентом.
– Это саботаж! – кричал капитан на Маурицио. – Вас всех будет судить военный трибунал!
Крановщик кричал лейтенанту Хюбнеру:
– А что указано в вашей накладной? Фальшивый вес!
Баронтини, который успел отдышаться после беготни по трапу, стоял на палубе и показывал капитану накладную:
– Груз-то весит шесть тонн! При чем здесь стивидор, крановщик? Мы составим акт.
Капитан протянул накладную немцу, тот что-то сказал вполголоса и махнул рукой, подавая команду к дальнейшей погрузке…
«Патрию» погрузили до срока, и как можно было разойтись, не посидев своей компанией, не спрыснув премию, выданную немцами?
Лампа освещает комнату на задах фруктовой лавки, все заставлено ящиками, корзинами, лукошками с фруктами. На стене, по обеим сторонам олеографии, изображающей апельсиновую рощу, висят гитара и мандолина.
За столом Маурицио и его гости: помощник капитана «Патрии» Атэо Баронтини, по прозвищу Блудный Сын, крановщик, два докера – долговязый и одноглазый.
Из лавки, освещенной ярким дневным светом, вошла Эрминия; она принесла корзинку с фруктами и подсела к столу.
– Эта граппа покрепче виски, – похвалил крановщик. – За вас, синьора!
Эрминия выхватила у Маурицио, стакан, до краев налитый виноградной водкой, торопливо перекрестилась, выпила одним духом и звонко рассмеялась.