Каждый думал, что тяжело отцу отдавать на смерть свою дочь, отдавать своей рукой… А как сильно болело сердце Аристодема, не знал никто. Ему легче было бы отдать собственную жизнь. Но его жизнь не требовалась богам.
Все было решено. Дочь Аристодема готовилась к смерти. Если ее смерть спасет Мессению, девушка умрет.
Но не так думал молодой мессенянин, ее жених. Он любил дочь Аристодема, он был уже обручен с нею. Услышав, что решил Аристодем, юноша как безумный бросился к нему.
— Ты распорядился жизнью своей дочери? — кричал он. — Но как ты мог это сделать? Ты обручил ее со мной, и ты над ней больше не господин, а господин ее — я!
Аристодем не хотел его слушать. Ему и без того не легко было принять это решение. Но он принял его, и говорить теперь больше не о чем.
… Если не будет такой, взять у другого отца,
добровольно на заклание дочь отдающего.
Но кто же еще другой добровольно отдаст свою дочь? Так пусть и жених его дочери принесет жертву отечеству, как приносит эту жертву отец. И пусть он не думает, что отцу это легче.
Но юноша никак не мог примириться с этим. И в отчаянии, не зная, как спасти любимую девушку, он крикнул:
— Так знай же, что мы уже поженились! Она замужняя женщина, боги эту жертву не примут!
У Аристодема от гнева потемнело в глазах. Как могла она поступить так коварно? Как посмела предать и отца, и Мессению! Не помня себя он выхватил меч и тут же убил свою дочь.
Площадь охнула и замерла.
Аристодем стоял молча перед людьми с окровавленным мечом в руках.
Молодой мессенец с плачем упал на колени перед убитой девушкой.
— Я сказал неправду! Мы не были мужем и женой, я сказал неправду! Я хотел спасти ее!
Эти слова поразили народ.
— Слышите? Он сказал неправду! Девушка погибла напрасно, он не спас ее, он ее погубил!
— Это не жертва, это преступление!
— Он навлек на Аристодема проклятие детоубийства!
— Он погубил Мессению! Смерть ему!
Крики становились все громче, все яростней. Возмущенная толпа готова была растерзать юношу. И растерзала бы, если бы за него не вступился царь Эвфай. Он этого юношу очень любил.
— Со смертью девы предсказание исполнилось, — сказал он. — Аристодем поступил так, как потребовало божество, — жертва принесена!
Но тут опять вмешался мрачный жрец Эпебол.
— Нам нет никакого дела до убитой дочери Аристодема, — сказал он, — ее убил отец, а боги остались без жертвы. Надо, чтобы кто-либо другой пожертвовал свою дочь.
Тогда все, кто происходил из рода Эпита, горячо запротестовали:
— Царь сказал дело! Дева крови Эпита принесена богам!
Все они боялись за своих дочерей. Но и у кого не было дочерей, тоже согласились с царем. Зачем же убивать еще одну девушку? Жертва принесена! Пророчество исполнилось!