Никогда раньше не видел он изображения Аша такой величины. И не догадывался, что внушающий ужас идол – всего лишь символ Мудрого бога. Так же, как атакующий сокол – только символ Яго.
Но в отличие от жрецов Яго, для которых бог был незрим и воплощать его в изваяние не полагалось, последователи Аша очень часто создавали чудовищные подобия Змея.
Кое-кто из посвященных, впрочем, полагал – Трехглазый Змей был не самим богом, а только Стражем, охраняющим сны Мудрого Аша.
Откинув назад крупную голову, маг наблюдал за сыном вождя. Его глаза не упускали ни малейшей детали, фиксируя и вспышку страха, и то хладнокровие, с которым юноша сумел подавить испуг. Жрец понимал, что не само огромное изображение потрясло Кэра. Не фетиш, а то, что молодой воин оказался в настоящем храме Аша,– вот что заставило затрепетать его сердце. Да, на сей раз жрец Мудрого не ошибся. Сколь ни смешны представления горцев о Величайшем, но старейшие клана Мечей сумели напитать воспитанника благоговением.
Слуга мага, Карашшер, тоже не спускал глаз с юноши. Его обязанность – охранять господина от физической опасности. А то, что Кэр – опасен, Карашшер знал. Не важно, что сам слуга мага куда сильнее юноши. Бывает, и черная антилопа пронзит рогом прыгнувшего льва!
Воин не мог читать мысли Кэра. И сейчас переменил о нем мнение. Раньше Карашшер думал: Кэр – волчонок, натасканный на убийство. Гордый, что может убивать лучше других. Ни к первому, ни ко второму качеству Карашшер не испытывал приязни. Карашшер не любил хороших воинов. Хорошие воины представляли пусть и незначительную, но – опасность для него самого. И убийц он тоже не любил, воспринимая убийство как скучную, но необходимую работу. Азарт борьбы полностью угас в душе слуги мага. Такова была цена подаренного бессмертия.
До сих пор Карашшер полагал Кэра волчонком, но, увидев, как потрясла юношу какая-то размалеванная статуя, переменил мнение. Парнишка – всего лишь щенок. Глупый щенок крупной породы.
Карашшер, презирая идолопоклонников, забыл, что любой идол может оказаться вместилищем магической силы.
Решив, что Кэр не слишком опасен, воин расслабился и теперь приглядывал за молодым воином без прежнего беспокойства.
Поперек зала, к алтарю размером с шесть боевых колесниц, тянулся выдавленный в полу канал в три локтя глубиной. Словно след, оставленный в камне непомерной тяжестью бога.
– Дай мне свой меч! – приказал маг.
Сын вождя, преодолев внутреннее сопротивление, протянул чародею оружие.
Тот взял, вытянул руку, камень на Диадеме запульсировал. И клинок «скорпиона» раскалился добела, согнулся, оплыл, превратившись в некрасивый кусок железа.