Фаргал рассмеялся, и Кэр решил: на каком бы троне ни сидел человек, он всегда остается только человеком.
Ирдик, затаив дыхание, глядела на двух воинов, огромных, мощных, таких похожих – и таких разных. Но один из них был ее Кэром, а другой – всего лишь царем Карнагрии. А мало ли их, царей, перебывало на Кедровом Троне с тех пор, как род Шера обрел силу в этой стране?
Люг помог Кен-Гизару добраться до кресла. Он с интересом поглядывал на останки мага: совсем немного крови натекло на ковер из разрубленного тела.
Фаргал сорвал одну из портьер с оконной ниши. Свежий ветер, наполненный запахами Дворцового сада, всколыхнул воздух в покоях.
– Возьми… Диадему…– слабым голосом сказал Кен-Гизар соплеменнику.
– Что? – Вождь соктов наклонился поближе к посланнику.
– Возьми Диадему Аша!
Лицо вождя соктов вытянулось.
– Это была Великая Диадема Аша? – спросил он, понизив голос.– Ты не ошибся?
– Это есть Великая Диадема Аша,– проговорил посланник.– Возьми и соедини ее… пока мы живы!
Люг наклонился к Диадеме, но Кен-Гизар остановил его.
– Не голыми руками! – предупредил он.
Вождь соктов вынул из сундучка на столе кожаные перчатки и, надев их, осторожно поднял обе половинки Венца.
Магический камень запульсировал чуть ярче, и острая боль пронзила руки сокта. Словно он ударился локтями. Но терпеть ее было можно, и Люг взглянул на срезы темно-серого металла. Они были совсем не похожи на оставленные мечом: абсолютно гладкие зеркальные поверхности. Словно тщательно отполированное серебро.
– Она… живая,– сказал Кен-Гизар.– Дай я прикоснусь к ней!
– Стоит ли?
Кен-Гизар усмехнулся:
– Дай!
Правой рукой, той, на которой браслет, он коснулся древнего металла.
Лицо его исказилось, капельки пота выступили на лбу. Золото браслета Яго на его запястье на миг стало черным, а металл Диадемы приобрел желтоватый оттенок. Камень вспыхнул зеленым огнем…
Фаргал наконец заметил стоящую в тени Ирдик.
Двумя неслышными шагами он покрыл расстояние между ними.
– Я, Император Карнагрии,– произнес он торжественно,– благодарю тебя!
И, немного подумав, низко поклонился. То было высшее уважение, какое Фаргал мог оказать женщине.
Ирдик же глядела на Кэра, и глаза ее смеялись.
– Великий Яго! – прошептал Кен-Гизар, и ладони его порозовели.– Ну теперь – всё,– сказал он, откидываясь на спинку кресла, и продолжал куда более бодрым голосом, чем минуту назад:– Теперь – всё. Соединяй!
Люг сложил две половины, и серый металл сомкнулся. Диадема Аша снова стала единой.
– Разумно! – произнес за спиной Люга свистящий шепот.