Ты никто… никто… никто… ПРАХ ИЗ ПРАХА!
– Прах из праха, – шепчу сквозь слезы, – пыль под ногами… никто…
Запомни это! Больше тебе нечего помнить! ТОЛЬКО ЭТО!
– Только это, – покорно согласилась я.
– Зря ты с ней связался, Илья Степаныч, – тихо сказал ханн. – Они не отпустят ее.
– Но ведь что-то за этим есть? – так же тихо возразил Степаныч.
– Что-то есть, – согласился ханн. Ханн…
– Мира Ран Шфархов, – прошептала я. – Мира Ран Шфархов, я не ошиблась?
– Ты не ошиблась, – сухо подтвердил ханн.
– Пожалуйста… скажи еще раз, кто я? Пожалуйста. Ты знаешь… я тоже хочу знать…
Степаныч и Мира Ран Шфархов быстро переглянулись.
– Ты была свободным капитаном, – с ледяным спокойствием сказал ханн. – Зико Альо Мралла, капитан Три Звездочки.
Прах из праха, ты не смеешь помнить! Ты – никто! Пыль под ногами, сдохнешь в муках и сгниешь в отбросах! Память – слишком большая роскошь для тебя.
– НЕТ! – Не знаю, что я хотела сказать этим «нет». Ничего, наверное. Просто боль потребовала выхода.
Да! – В голове у меня словно зазвенел серебряный колокольчик. – Да, да, да! Все в воле Повелителей, вот единственное, что ты вправе помнить. Воля Повелителен ведет тебя, воля Повелителей – твой смысл и твоя цель. И ничего кроме!
– Нет, – плакала я. Да, да, да, да…
Ухо дергала боль. Я подняла руку и нащупала повязку.
– Не трогай, – кто-то схватил меня за руку мертвой хваткой. – Собьешь.
– Была ты Альо Паленые Усы, – это уже другой голос, – а станешь Альо Рваное Ухо.
Я разлепила глаза. Двое. Человек и ханн.
– Что… – а это? Это мой такой голос? Мой?! Что со мной?
– Что… ухо себе разорвала. Не помнишь?
Помнить? Что я должна помнить?
– Свет… и больно, так больно… что это было?
– Это было… – Ханн смотрел на меня оценивающе и… с уважением, что ли? – Может быть, это было наказание. Или напоминание. Или предупреждение. Ну, как ни назови, смысл не меняется.
– За что? – прошептала я.
– За упрямство, я так думаю. Слишком ты настойчиво расспрашивала о себе. «Кто я? Я хочу знать». Ну, вот и всыпали тебе за твое «хочу знать».
Кто я? Никто. Прах из праха, пыль под ногами…
– Ты молодец, Альо. На, попей, – ханн протянул мне пакет сливок. – Станет легче.
– Спасибо, – я запнулась, глядя на ханна. Ханнская благодарность должна включать имя. Обязательно. Иначе это не благодарность, а оскорбление. Но я же знаю его имя? Мне кажется, знаю… да, конечно! – Спасибо, Мира Ран Шфархов.
– Крепкий орешек, – тихо сказал человек… Степаныч, вспомнила я. Степаныч. Мира Ран Шфархов. Зико Альо Мралла. Это я – Зико Альо Мралла, капитан Три Звездочки. Я. Я вспомнила весь наш разговор. И испугалась. Что бы это ни было – наказание, предупреждение или еще что… что бы это ни было, я совсем не хочу повторения. Значит… ладно, больше никаких вопросов.