— Ха, книги! — удивился он. — Что за книги?
— Мои книги.
— Ты их написал?
Подошел Ральф и с удивленным недоверием взглянул на меня. Белая кожа в розовых пятнах, полуоблезший череп, водянистые северные глаза потомка ирландских крестьян. Я молча взял верхнюю книгу «Русский поэт предпочитает больших негров» и, перевернув, показал ему на тыльной стороне свою фотографию.
— Какой это язык? — спросил Ральф.
— Французский.
Мэтью ухмыльнулся, и только сейчас я заметил, как во рту у него сверкнул золотой зуб. Он протянул руку к книге и взял ее, как будто взвешивая, какую пошлину он может востребовать с меня за мою книгу. Вгляделся в обложку… Я вспомнил, что необидное «негрс» французского языка соответствует обидному «ниггерс» по-американски. К моему несчастью. Мэтью зло шлепнул книгой о стол и схватил другую. Другая оказалась голландской. Даже я сам, автор, зная текст, не могу ничего понять по-голландски, но «ниггерс» скалились и с голландской обложки! Ральф взял в руки мою вторую французскую книгу «Дневник неудачника», а Мэтью схватил немецкую! Розовая голая баба с сиськами сидела на обложке. «Fuck off America!» — «Отъебись, Америка!» — называлась книга.
Мэтью с ужасом глядел на книгу. Сказать ему, что это не моя, было невозможно. На книге имелась моя фотография.
— English language? — спросил он даже растерянно. — German. А почему же фак оф Америка? — последние слова он произнес тихо и слабо, очевидно, самому себе не веря, что это он, старый таможенник Мэтью, их произносит.
— Фак оф! — интернациональная идиома, — сказал я грустно. — В Германии все, очевидно, ее понимают. Это издатель дал такое название. Они купили право сменить название. — Мои мучители молчали… — Это обычная практика, — добавил я.
Дезориентированный, как после нокаута, Мэтью сомнамбулически опустился в металлическое кресло с изодранной в клочья обшивкой из кожзаменителя, такое же гадкое, серое и грязное, как и все в этой комнате. Воротник куртки Мэтью, когда-то синий, был облит тонким слоем лакированной грязи — смесью жира с волос, перхоти и таможенной пыли, очевидно.
— You don’t like uncle Sam, do you?[80] Это антиамериканская книга.
— Ничего подобного, — сказал я. — Эту же книгу издает в будущем году издательство «Рэндом хауз». За название я ответственности не несу.
— Ебаные джерманс! — сказал Мэтью, обращаясь к Ральфу. — Я служил в армии в Германии. Они нас ненавидят, американцев!
Я подумал, а почему ебаные джерманс должны любить американцев, победивших их в войне и спустя сорок лет все еще оккупирующих их землю. Разве что если джерманс вдруг станут мазохистами… Мэтью опять взял книгу в руки. Поглядел на обложку. Покачал головой: