— А что? Я просто высказала мои вполне обоснованные опасения, — сказала Фернандес. — С моей стороны будет непорядочно не поделиться ими с вами. Давайте будем смотреть фактам в лицо, Бен. Шила в мешке не утаишь, а пресса уже до этой истории добралась — кто-то уже разболтал ее Конни Уэлш, а та напечатала статью, которая является компрометирующей для мистера Сандерса. И кстати, кто-то продолжает снабжать ее сведениями, поскольку теперь Конни планирует написать статейку о склонности моего клиента к физическому насилию. Это очень неприятно — то, что кто-то с вашей стороны нашел возможным распространяться о нашем случае. Но мы-то с вами знаем, как это бывает с любителями горяченького из прессы — никогда не знаешь, откуда произойдет утечка сведений в следующий раз.
Хеллер явно чувствовал себя не в своей тарелке; оглянувшись на своих союзников, собравшихся у фонтана, он попросил:
— Луиза, я не думаю, что тут могут быть какие-либо подвижки…
— Ну, вы хотя бы поговорите с ними.
Хеллер пожал плечами и пошел к фонтанам.
— А что мы теперь будем делать? — спросил Сандерс.
— Вернемся к вам в кабинет.
— Мы?
— Да, — подтвердила Фернандес. — Это еще не конец. Сегодня многое может произойти, и я хотела бы застать это.
По дороге в компанию Блэкберн разговаривал по тела фону с Гарвином прямо из автомобиля. — Третейский суд прекращен. По нашей просьбе.
— И что?
— Мы жали на Сандерса изо всех сил, чтобы он вернулся к работе, но он не сдался. Сейчас угрожает нам иском в шестьдесят миллионов долларов.
— Господи! — поразился Гарвин. — По какому поводу иск?
— Диффамация, проистекающая от нежелания компании предать гласности факт, что нам известно, будя Джонсон не в первый раз попадается на сексуальном преследовании.
— Ни разу ничего не слышал! — мрачно сказал Гарвин. — А ты, Фил?
— Нет, — подтвердил Блэкберн.
— Существуют ли какие-нибудь документальные подтверждения этих фактов?
— Нет, — повторил Блэкберн. — Я уверен, что нет.
— Ну и пусть тогда угрожает… Так на чем вы с Сандерсом сговорились?
— Мы дали ему время до завтрашнего утра, и он должен выбрать: или вернуться на работу, или убираться прочь.
— Вот и правильно, — похвалил Гарвин. — А если серьезно: что у нас на него есть?
— Мы работаем над уголовным обвинением, — сказал Блэкберн. — Пока рано еще говорить что-нибудь определённое, но я думаю, что перспектива есть.
— А что насчет женщин?
— Никаких записей в архивах не сохранилось. Я знаю, что пару лет назад Сандерс трахнул одну из своих секретарш, но в компьютере соответствующей записи не нашли. Я думаю, что он сам ее стер.