— А мне кажется, что я имею право опротестовать подобное решение.
— Черта с два, — зло отвечал ему Гарвин. — У тебя вообще больше нет никаких прав.
Сандерс сделал несколько шагов к экспресс-бару. Отсюда, с противоположной стороны холла, он мог заглянуть вовнутрь бара. Блэкберн и Гарвин разговаривали, стоя около автоматической кофеварки.
— Но это же нечестно! — возопил Блэкберн.
— Поговори еще! — огрызнулся Гарвин. — Она назвала им источник своей информации, ты, козел!
— Но, Боб, вы же сами мне сказали…
— Что я тебе сказал? — перебил его Гарвин, сузив глаза.
— Вы велели мне что-нибудь сделать, надавить на Сандерса!
— Это верно, Фил. И ты сказал мне, что обо всем позаботишься сам.
— Но вы же знали, что я имею в виду…
— Я знал, что ты собираешься что-то предпринять, — заявил Гарвин. — Но я не знал, что именно. А теперь она назвала твое имя…
Блэкберн опустил голову.
— И все же я считаю, что это очень нечестно…
— Да ну? А чего ты от меня ждал? Ты же один из этих чертовых законников, Фил. Ты же один из тех, кто должен в лепешку разбиться, чтобы все выглядело пристойно! Ну, скажи мне: что я теперь должен делать?
Блэкберн некоторое время молчал, затем выдавил:
— Я попрошу Джона Робинсона представлять мои интересы. Он представит проект взаимного соглашения о компенсации.
— Вот и ладно, — согласился Гарвин. — Это твое право.
— Но на личном уровне, так сказать, я говорю вам, Боб, что считаю, что в этом деле со мной обошлись непорядочно.
— Ой, Фил, только не надо мне здесь рассказывать о своих чувствах. Ты их всегда выставлял на продажу. А теперь слушай внимательно: не ходи наверх; не прибирай свой стол; двигай прямо в аэропорт. Я хочу, чтобы ты вылетел в ближайшие полчаса. Чтобы ноги твоей больше здесь не было. Ясно?
— Я полагаю, вы должны ценить тот вклад, который я внес в развитие вашей компании…
— Оценю, идиот ты чертов! — рявкнул Гарвин. — А теперь вали отсюда, пока у меня терпение не лопнуло!
Сандерс развернулся и бросился вверх по лестнице, с трудом сдерживая ликование. Блэкберна выперли! Интересно, подумал Сандерс, стоит ли об этом кому-нибудь сказать — Синди, например?
Но пока он добирался до четвертого этажа, коридоры наполнились приглушенным жужжанием: все сотрудники; выскочили из своих кабинетов и теперь обменивались мнениями, стоя у дверей, — надо полагать, слухи об увольнении уже просочились и сюда. Сандерса не удивило, что сотрудники были встревожены. Хотя Блэкберна и недолюбливали, его увольнение взволновало всех. Такие резкие действия, да еще в отношении лица, близкого к самому Гарвину, родили чувство неуверенности в собственном положении сотрудников.