– Ну, как ты? Как сидится? – любезно поинтересовался начальник тюрьмы.
Томас слабо улыбнулся:
– Знаете, со мной тут плохо обращаются…
– Ай-яй-яй, непорядок. Но ты, наверное, дал повод?
– Я, наверное, воспользуюсь пятой поправкой к Конституции США и не буду отвечать на вопрос.
Мистер Блэквуд похлопал в ладоши: XR1070 еще не утратил строптивости. Выносливый. Тем хуже для него.
– Продолжайте, Брэдли. Не буду мешать, – вышел из камеры, вернулся в кабинет. Задумчиво повертел золотую перьевую ручку – подарок на юбилей. Затем приказал дежурному привести заключенного Нуми Флетчера из третьего блока.
Низкорослый афроамериканец переминался с ноги на ногу, вздрагивая жидкой бородкой. Отрывисто вякнул:
– Да, сэр, я вас понял.
– Держи. Надеюсь, ты не подведешь, – Блэквуд протянул темнокожему маленький сверток.
– Сэр, могу я рассчитывать на…
– Сначала сделай, что велено, а потом обсудим, – отрезал собеседник.
Крайтон знал, что такое боль: он с детства участвовал в уличных драках и не паниковал, когда из-за численного превосходства соперников потасовка перерастала в избиение. Любые удары можно стерпеть. Но то, что происходило сейчас, не укладывалось в сознании, которое он время от времени терял.
Двое палачей выполняли работу в полной тишине, прерываемой скупыми стонами заключенного. Томас из последних сил сдерживал рвущиеся из горла крики – не хотел унижаться. Они ведь даже не задавали вопросов. Если бы его пытали ради информации, которую он скрывал, возможно, было бы легче. По крайней мере, присутствовал бы смысл. Но причинять боль из злости, из желания поставить на место, приструнить – это подло. Несправедливо. Все видят в нем особо опасного преступника и никому, никому нет дела до того, что у него внутри.
Брэдли прервал молчание:
– Жаль, что у нас нет cold cell. Облить бы ублюдка водой и в холодильник.
«Чем я обидел тебя лично? Чем оскорбил? Откуда такая лютая ненависть?» – Крайтону захотелось заорать на офицера, содрать с его лица самодовольную маску.
– Вы и подручными средствами прекрасно обходитесь, – польстил помощник.
Нет, не польстил. Сказал правду. Особенно ярко узник ощутил это, когда его привязали к высокой перекладине с заведенными назад руками. Веревка прошла через узел на запястьях и была закреплена вверху на специальный механизм. Старший офицер крутанул лебедку. Руки подлетели вверх, выворачиваясь из суставов. У Томаса потемнело в глазах, он застонал, но спохватился и закусил губу. Веревка натянулась сильнее, и он вынужден был привстать на носочки.
– Ты уже ознакомился с электричеством, давай закрепим, – Брэдли присоединил электроды к подмышкам XR1070. Нажал овальную кнопочку на миниатюрном приборе и отступил на шаг. От разряда тока жертва дернулась свежевыловленной рыбой. «Поизвивайся, приятель. Может, прыти поубавится», – процедил мучитель, нежно поглаживая кнопку подушечкой пальца, словно трогал сосок любимой женщины.