– Вставай.
– Не ходите, Вацлав Збигневович.
– Дай халат! – заартачился Бонифацкий.
Тома, вскочив, помогла ему набросить халат. Вацлав Збигневович сначала прильнул ухом к ведущей в коридор двери, а потом приоткрыл ее и осторожно выглянул наружу.
Он увидел темные силуэты дюжины широких спин, они удалялись, захмелевшие боевики Витрякова уже прошагали мимо. В одном из них, немного отставшем от остальных, Бонифацкий узнал Желтого, второго своего телохранителя, которому, вообще-то полагалось дежурить под его дверью.
– Артур! – позвал Вацлав Збигневович. Медленно удалявшийся телохранитель сначала остановился, потом нетвердо шагнул назад.
– Артур, ты что тут делаешь?!
– Иду…
– Как это, иду? Куда это? Ты где был?
– Пиво пил, – с вызовом ответил Желтый и тут до Боника, наконец, дошло, что телохранитель буквально в стельку пьян. Желтый слегка покачивался, его простецкое лицо раскраснелось, а глаза, и без того немного навыкате, налились кровью, как у раздраженного быка.
– Ты что, выпил, Артур? – спросил Боник, хоть ответ не вызывал сомнений.
– Я? Я ни в одном глазу, Збигневович, – заявил телохранитель с апломбом, глядя на шефа даже не бычьими, а куда как более страшными глазами стаффордширского терьера, собравшегося порвать ненавистную хозяйскую глотку за изнурительную дрессировку и страсть к собачьим боям, где, К БОЛЬШОМУ СОЖАЛЕНИЮ, ЛЬЕТСЯ КРОВЬ БОЙЦОВ, А НЕ ЗРИТЕЛЕЙ, КОТОРЫЕ ЭТО ЧЕСТНО ЗАСЛУЖИЛИ.
– Значит, не пьян?! – переспросил Бонифацкий, закипая. – И пробки, выходит, не нюхал?
– Вацлав Збигневович?! – начал телохранитель, ужасно коверкая трудновыговариваемое и на трезвую голову отчество шефа, – Я сказал, что не пил… водки. Пива немного дернул. Было, б-дь…
«Наверное, бочку», – подумал Бонифацкий, решив про себя, что подождет с выволочкой до утра.
– Что там за бега в коридоре, Артур? – спросил Бонифацкий.
– Ребята гуляют, – пояснил Желтый с вызовом, так легко переходящим в агрессию.
– Что значит, гуляют?!
– А то и значит, Збигнич, что страха пацаны натерпелись. Столько наших за сегодня порешили. Что, бляха, уже и погулять нельзя?
Боник проглотил слюну, которую ни с того, ни с чего начала вырабатывать соответствующая железа после того, как он, наконец, почувствовал смертельную угрозу, исходящую от этого человека. Нанятого, кстати, чтобы его защищать.
– Мы, между прочим, – добавил телохранитель, нависая над шефом, как утес над горной дорогой, – вашу бабу ищем. Ту самую, из-за которой все началось.
– В подвале ищите? – не удержался Бонифацкий.
– Ага, здесь, – сказал телохранитель. – А вы запрещаете?