– Прихлопни плевалку! – не поворачивая головы, процедил Витряков. Он все еще ничего не видел во дворе, поэтому ориентировался по реву мотора. Судя по тому, что звук отдалялся, покореженный, но сохранивший способность двигаться броневик вот-вот должен был появиться в поле зрения, за пределами дымовой завесы. Но, даже тогда Леонид Львович, вероятно, не стал бы спешить. Машина получила серьезные повреждения и не могла далеко уехать. Неповоротливый бронетранспортер не представляло никакой сложности догнать, если, конечно, во дворе остался хоть один целый автомобиль. Настичь и расстрелять в упор, ничем особенно не рискуя. Как остановить беглецов, израсходовав даром последнюю гранату – вот этого Витряков не знал.
– Уйдут, Огнемет! – не удержался Джаба, останавливаясь у оконного проема, в метре от Лени. Он шатался, как пьяный, но каким-то чудом держался на ногах. – Стреляй! Стрэляй, слышишь?!
– Замажь хайло! – зарычал Огнемет, испытывая большое искушение схватить тяжелораненого бандита за шиворот и вытолкать в окно, чтобы не вякал под руку. – Свали на х… урюк!
В этот миг вдалеке, метрах в семидесяти от них возник черный силуэт БТРа. Машина медленно двигалась кормой вперед, спаренные зенитные пулеметы задрались к небу, будто стрелок опасался нападения с воздуха. Бронетранспортер вплыл в перекрестие прицела, неожиданно задергался, и остановился в двух-трех метрах от сторожки, построенной прямо в поле. Огнемет подумал, что, пожалуй, стоит попробовать поставить точку теперь и здесь.
– Вот он! – заорал над ухом Джаба и уцелевшей левой рукой потянул Витрякова за плечо. Рука Огнемета конвульсивно дернулась, указательный палец надавил спусковой крючок. Граната покинула ствол и огненной кометой устремилась к цели. За доли секунды преодолела разделявшее стрелка и мишень расстояние и поразила бронетранспортер в левое переднее колесо. Многотонную машину подбросило в воздух, а затем она врезалась в пустующую будку охраны, завалившись на правый борт.
– Ест! – крикнул Джаба.
– Я промахнулся, – сказал Огнемет, отбрасывая дымящуюся трубку и поворачивая к Джабе перекошенное бешенством лицо. – Я промахнулся из-за тебя, педераст гребаный! Мудак!
– Промахнулся?! – искренне удивился Джаба. От него разило кровью и спиртным.
В качестве самого убедительного ответа снизу застучали пулеметы. Экипаж бронетранспортера не просто уцелел, а еще и продолжал огрызаться.
– Козел черножопый! – зарычал Витряков, хватая Джабу за шиворот и теперь сожалея, что не сделал этого раньше.
– Пусти! – крикнул Джаба, вылетая из разбитого окна. И скрылся из виду. Витряков проводил его кривой улыбкой, последний полет идиота поднял ему настроение. И сразу отшатнулся под прикрытие стен, потому что после того, как снова заговорили пулеметы, торчать в оконном проеме стало небезопасно и глупо. Через минуту Леонид Львович уже бежал вниз, раздумывая на ходу, как выкурить защитников бронетранспортера из их убежища.