– Та-так з-значит – ж-живы?
– Пока да. Но, сдается, это ненадолго.
– Нас подбили?
– Похоже на то, старина.
– Что же де-делать?
В голову Андрею пришла мысль, неожиданная и пугающе очевидная. Он колебался минуту, но потом все же выпалил скороговоркой, чтобы не передумать:
– По-моему, тебе пора идти.
– Ку-куда? – растерялся Армеец.
– Наружу, пока не поздно.
– Ч-что ты хочешь э-этим сказать? – насторожился Армеец.
– Только то, что, по-моему, глупо пропадать вдвоем, если один из нас может спастись, – эти слова тоже дались нелегко, но Андрей был рад, что у него хватило мужества их произнести. – Вдвоем нам отсюда не выбраться. Ты меня далеко не утащишь на горбу, старичок, нас поймают и кокнут. Нет шансов для двоих. – Андрей сглотнул, собираясь с духом, – а для одного есть. Не ахти какой, но лучше чем вообще никакого. Наверное, ты сумеешь выбраться. Если конечно повезет. И, если тебя не зацепило…
Эдик молчал минуты три. Время поджимало. Андрей не выдержал.
– Ты в порядке или нет? Что ты молчишь?!
– В относительном, – пробормотал Армеец. Он думал о Яне.
– Тогда шевелись.
– По-моему, двери за-заклинило, – сообщил Эдик неуверенно.
– Какие двери, брат? Плевать на двери, если есть люк.
Оба почти синхронно подняли головы. Люк над ними по-прежнему был открыт. Правда, звезд видно не было. То ли из-за дыма, то ли гроза пришла гораздо раньше, чем ожидалось. Андрей склонялся к этому последнему предположению.
– Ну, давай же! – крикнул Бандура, потому что головорезы Витрякова, судя по голосам, были совсем близко. Эдик неуверенно поднялся. Люк над головой означал жизнь. Не гарантировал, конечно, просто предоставлял шанс. Все, что от него требовалось, это подтянувшись на руках, перевалить через край, соскользнуть по броне на землю и нестись по полю, не оборачиваясь. Остаться означало умереть. Тут не было никаких других толкований.
– А т-ты? – спросил Эдик, задыхаясь. Андрей попытался ответить, но сумел лишь пожать плечами, из опасения, что голос выдаст его с головой. Колебаниям Армейца положил конец Протасов, заговорив у него в голове. Это была последняя фраза, которую Эдик слышал от Валерия. Протасов даже не говорил, кричал. «ЭДИКУХДИ!», – донеслось из рушащейся пещеры, и он, вздохнув, принял решение.
– Я о-остаюсь, – сказал Армеец.
– Глупо, – буркнул Андрей, у которого гора свалилась с плеч. – Подумай, брат…
– Не-не о чем думать, та-так что по-пожалуйста, заткнись.
Андрей перевел дух, очень надеясь, что Эдик в дыму этого не заметит.
– Тогда помоги мне подняться и дуй наверх. Надо проверить пулеметы. Если они уцелели, может, еще повоюем.