– Как так?! – не поверил Витряков.
– Видать, последние дровишки пошли, чтобы Вацлаву Збигневовичу баньку протопить, – предположил Качок.
– Бонифацкий… – скрипнул зубами Огнемет. – Все говно из-за этого хитрожопого паразита. Ну, доберусь я до тебя! – Витряков обернулся к Качку: – Живо нарубить дров!
Поскольку в округе росли одни кусты и трава, бандитам пришлось поломать голову над тем, что пустить на дрова. Особняк был обставлен дорогой финской мебелью, ее решили не трогать. В конце концов, жертвами пали пара телеграфных столбов, торчавших в отдалении на косогоре. Мурик притащил из мастерской двуручную пилу, несколько топоров, и работа закипела. Пока одни боевики пилили столбы, другие болтались вокруг, делая вид, что собирают хворост, лишь бы не угодить под горячую руку Витрякова.
Как только дрова были аккуратно сложены под днищем, Огнемет вынул из кармана изящную серебристую зажигалку, сделанную ему на зоне каким-то умельцем. Армеец, не отрывавшийся от триплексов, решил, что пора возобновить переговоры. Дальше – будет поздно.
– П-послушайте?! – крикнул Эдик, зажав рот Андрею ладонью из опасения, как бы он снова не послал главаря бандитов по широко известному адресу. – Мы могли бы до-договориться!
– Иди ты? – оживился Витряков, поигрывая зажигалкой. – Сдается мне, вы оба уже договорились, и ты, заика, и твой педик-дружок.
– Я се-серьезно, – проговорил Армеец.
– Ясное, б-дь, дело, что серьезно, – губы Витрякова растянулись в широкую ухмылку, больше напоминающую прорезь в заборе, тепла в ней было не больше, чем в морозилке. – Если тебе припекло с кем-то срочно договариваться, заика, я бы тебе посоветовал пару стоящих патологоанатомов из морга, они чудеса творят, с покойниками, чтобы смотрелись в гробу, как огурчики… – Огнемет нажал кнопку, на кончике зажигалки вспыхнул крохотный голубой огонек. Леня прикрыл ее ладонью – домиком. – Но, видишь ли, заика, к чему тебе лишние хлопоты? Открытый гроб и отпевание в церкви ни тебе, ни твоему пиздлявому (говорливому?) дружку один х… не светят, потому как вы оба уже вроде как в гробу. Закрытом, б-дь на х… В эксклюзивном, б-дь на х… – Огнемет хохотнул. Он упивался ситуацией.
– Мы к вам не с бухты-барахты у-упали! – выпалил Армеец. Андрей решил, что приятель хватается за соломинку, которая все равно не станет плотом или шлюпкой, как бы ему этого не хотелось. Витряков улыбнулся с притворным сожалением.
– Если ты Артема в виду имеешь, заика, то Артем тебя и сдал, мудака, со всем твоим говном. Усекаешь, как оно все вышло, буево, да? – Леня зевнул. – Ладно. Потрепались и хватит. Пора вас б-дь на х… поджигать. Давайте бензин, пацаны.