Впрочем, как ни странно, именно боль подвигла его на подвиги, а как еще назвать путешествие к двери, совершенное после того, как удалось чудом соскользнуть с койки? Это, конечно, было безумное предприятие с предрешенным результатом, нельзя надеяться отпереть надежную деревянную дверь без ключа, когда половина тела закована в гипс, а другая – сплошной синяк. Бандура понятия не имел, куда подастся, если победит дверь, вдавив язычок засова в тело замка, и далеко ли сможет уйти, со своими гипсами, впрочем, металл оказался упрямей человека. Он был чертовки неподатливым.
Потерпев фиаско под дверью, и только сбив до крови пальцы единственной дееспособной руки, Бандура, тем не менее, не стал возвращаться на койку. Он захромал к окну, опираясь на стену, чтобы не упасть. Боль стала совершенно невыносимой, окатывая разум, прибой полузатопленную шлюпку, которую прилив тащит по отмели. Тем не менее, он шел, и ему казалось, что именно его движения заставляют стрелки часов лениво ползти по циферблату. Он подумал – стоит ему лечь, и они тут же станут. И, уж не тронутся больше никогда.
Подобравшись к окну вплотную, для чего понадобилась целая вечность, он вцепился в массивную, сделанную из толстых стальных прутьев решетку и повис на ней, отдуваясь. Нечего было и думать ее сломать, проще разрушить стену.
Во дворе было тихо и пусто, он словно вымер. В дальнем углу Андрею удалось разглядеть пару машин. Полноприводный грузовик с обитым железом кунгом, вероятно тот самый, что доставил его в усадьбу накануне, после аварии, а за ним – красное «БМВ», которое он разбил. Очевидно, легковушку приволокли в Ястребиное на буксире, и теперь она стояла, накрытая старым брезентовым чехлом. Больше ничего видно не было, тем не менее, Бандура решил не уходить от окна. Занял наблюдательный пост и приготовился ждать неизвестно чего. Вот тогда время и остановилось.
* * *
Тошнотворное затишье продолжалось до позднего утра. Затем, уже ближе к полудню, судя по положению, которое заняло на небосклоне солнце, сонное царство было разрушено, тишина разорвана в клочья, двор наполнился машинами, среди которых преобладали джипы. Что, впрочем, не вызывало удивления, принимая во внимание горную местность, качество окрестных дорог и контингент, прибывший в Ястребиное на зов Лени Витрякова. На День Рождения Огнемета, программу которого очень удачно дополнил экспромт, охота на самую изысканную дичь – человека. Возможно, в мероприятиях, запланированных на вечер, должны были принять участие дамы, прекрасные спутницы бандитов, однако, Андрей не заметил ни одной, и решил, что они, вероятно, подтянутся позже, когда наступит пора садиться за стол, а чуть позже – ложиться в кровать. Гости Витрякова, все, как на подбор, оказались крепышами с такими физиономиями, от одного вида которых расхочется спрашивать дорогу, если, например, заблудился. Андрей уж точно не стал бы этого делать, а, проехав мимо, перекрестился бы. Большинство крепышей имели при себе огнестрельное оружие, которое никто не прятал.