На просторной поляне неподалеку от заросшего лесом пологого холма расположилось около двух десятков вооруженных людей. Бо€льшая часть их отдыхала, меньшая несла караул у двух больших клеток, связанных из ошкуренных древесных стволов. В клетках сидели двое голых мужчин. По одному – в каждой. Они были похожи, эти двое: оба невысокие, мускулистые, с квадратными лицами. Разве что у одного волосы светлее и не так густо покрывали тело, как у второго.
– Ты кто? – спросил тот, что посветлее.– Ху а ю?
– Эго? – спросил второй.– Я? Я – кентурион [22] первой когорты первого фракийского легиона Гонорий Плавт Аптус. Ты понимаешь латынь?
Первый мотнул головой:
– Латынь – нет. Тебя – да, кентурион Плавт.
– А тебя как звать? – Кентурион дополнил вопрос жестом.
– Геннадий. Подполковник Геннадий Черепанов.
– Геннадий Кереп… Как?
– Черепанов. Церебра… – Мужчина постучал себя по голове.
– А-а! Череп! Понимаю! – Римлянин ухмыльнулся, и его собеседник тоже ухмыльнулся. Очень похоже.
Их настроение не понравилось одному из сторожей.
– Молчать! – крикнул он и совсем уже собрался ударить светловолосого древком копья, но встретился с ним глазами… И передумал.
– Что, Череп, пришло наше время умирать? – спросил римлянин.– Верно?
– Мори? Нет! – Светловолосый мотнул головой.– Не знаю, как ты, а я бы еще пожил! Эго витус, Гонорий! Эго…– Он на секунду задумался, подыскивая подходящее слово… Спирометр… Респиратор… – Эго спира, Гонорий!
– О-о! – Кентурион засмеялся.– Славно, Череп! У тебя отвратительная латынь, но я вижу: ты философ. Dum spiro, spero! [23]
– Примерно так.– Геннадию была знакома эта поговорка.
– А как насчет этого? – Римлянин похлопал по деревянной решетке.
– Это? Это – ерунда! – по-русски сказал Черепанов и показал, как ломает палку о колено.– Вот с этими,– жест в сторону караульщиков,– посложнее.
Кентурион понял.
– Я бы с ними разобрался,– сказал он на своем языке.– Будь со мной мой меч…