— Ты это слышал?
— Что? — Рука Ната инстинктивно сжала карабин.
— Не знаю. Звук какой-то. Будто сучок сломался.
— Я ничего не слышал.
Изекиэль поднялся, всмотрелся в сумрачную прерию:
— Но я точно слышал!
Нат подхватил карабин и встал, оглядываясь по сторонам.
Дядины слова показались ему странными. Прерия не замолкала ни днем, ни ночью. Щебетали мелкие птицы, в небе звучал клокот охотящегося ястреба; рычали хищники — гризли и кугуары, лаяли койоты, выли волки; свистели и цокали суслики и сурки, время от времени издалека доносился боевой клич индейца. Если день был ветреный, то в многоголосье прерии вплетались неумолчный шелест трав и сухой шорох перекати-поля.
Почему же Зик так беспокоится из-за какого-то хруста?
— Наверное, старею, стал какой-то нервный. — Неуверенно рассмеявшись, дядя сел к костру.
Натаниэлю очень хотелось узнать от Зика побольше об индейских женщинах, поэтому, усевшись с ним рядом, он напрочь забыл о странном звуке.
На следующий день Нат заметил, что Зик все время посматривает на юго-восток, будто ждет, что там покажется нечто необычное. Но поскольку Зик при этом не выказывал ни малейших признаков беспокойства, Натаниэль выбросил ночной эпизод из головы.
Спустя несколько дней юношу ожидало одно из самых волнующих переживаний за все путешествие.
На горизонте показались Скалистые горы.
Зик заметил их первым и махнул рукой:
— Вот они, племянник. Вершина мира.
Натаниэль приложил руку козырьком ко лбу, чтобы солнце не било в глаза, и обратил взор к западу. Горы вдали, едва различимые, окутанные нежной сиреневой дымкой, можно было сначала принять за неподвижно стоящие над горизонтом облака. Но по мере того как Кинги продвигались на запад, горная цепь росла, заслоняя собой небо; очертания ее становились все отчетливее, и вскоре Натаниэль уже различал отдельные вершины и пики, своеобразные, не похожие ни друг на друга, ни на что-либо из того, что ему приходилось видеть. Изекиэль торопился. Добравшись до небольшой речушки, Кинги поехали вдоль русла. Преодолев последний участок прерии, они очутились в предгорьях Скалистых.
Нат и не представлял, что горы окажутся такими громадными.
Они возносились в небо на тысячи футов. Вершины были покрыты сверкающими снежными шапками и опоясаны льдом. Одна из гор была много выше других.
Ее царственная, величавая вершина была увенчана громадной, сверкающей, как бриллиант, короной из снега и льда. Склоны поражали причудливым нагромождением утесов и расщелин. Рядом с «царицей» возвышалась другая гора, поменьше.
— Я и не думал, что такое бывает, — восхищенно выдохнул Нат.