«Ожидай странника в день бури…» – вдруг всплыло в ее памяти. Человек – бездонный колодец. Вернее, бездна – сверху можно рассмотреть камни, почву, чахлые кустики – но глубины недоступны взгляду, анализу, постижению опытом – это как смотреть в туманные дали, все меньше видимость, и все больше манит. Вспомнилось пушкинское «Есть упоение в бою и бездны мрачной на краю». Все-таки она библиотекарь. Тина негромко засмеялась.
В то время, как пригородная электричка неслась среди живописных подмосковных ландшафтов, унося девушек от столичной суеты к бывшим боярским угодьям на реке Клязьме, Сиур остановил машину в заранее выбранном месте и сделал вид скучающего мужчины, который ожидает не то женщину, не то друга…
Он закурил, достал газету и развернул ее, прикрыв лицо, – таким образом обеспечивая себе свободу маневра: сам он мог смотреть куда угодно, а на него никто.
Интуиция, признак профессионала, не подвела – буквально через несколько минут подъехала машина с опергруппой. Жильцов в старых особняках было немного – столичные власти, заинтересованные в продаже недвижимости в центре города иностранным фирмам, охотно предоставляли людям другое, более современное жилье, и многие уехали. Дома были старые, капитального ремонта не предвиделось, и народ, по принципу «кабы хуже не было», соглашался сменить привычный обжитой центр на новые районы.
Пара бабушек и одна молодая мама стояли у подъезда, наблюдая необычную суету. Детишки побросали в песочнице свои ведерки и тоже наблюдали, с очаровательной непосредственностью указывая пальцами на сотрудников милиции и комментируя происходящее.
С возмущенным воплем из подъезда выскочил кот, за ним к стоящей неподалеку «скорой помощи» пронесли накрытые простыней носилки с телом.
Один из сотрудников подошел к группе соседей, задавая им обычные в таких случаях вопросы. Бабушки качали головами и разводили руками. Сиур не мог слышать, но примерно представлял, что они говорят: ничего не видели, ничего не знают, старик был тихий, никто к нему не ходил, ничего добавить не могут.
Судя по тому, как быстро милиционеры уехали, опечатав квартиру, они сочли смерть естественной. Заявлений пока ни от кого не поступало, на убийство ничто не указывало, взлома не обнаружено, вещи все на месте – зачем им лишняя работа? Очередной «висяк», за который никто по головке не погладит? Ясно, что незачем. Сиур так, примерно, и предполагал. Пока все шло по сценарию. Ему очень хотелось расспросить соседей самому, тем более он увидел пару прячущихся от милиции подростков, которые теперь вышли и о чем-то переговаривались, но он понимал, что сейчас этого делать нельзя. Ничего, дело поправимое. Одного из них позвала бабка, и, лишившись интересного зрелища, наблюдатели разбрелись кто куда.