Девушка представила скандально знаменитую примадонну на сцене – волшебная музыка, чудный, бархатного тембра, голос, тысячи прикованных к ней восхищенных взглядов, волны, флюиды обожания…
Она перевела взгляд на часы. Где же все-таки Сиур? Она вдруг испугалась, что он не приедет. Зазвонил телефон. Тина с трудом перевела дыхание, услышав его голос, приглушенный расстоянием, или плохой связью.
– Да, я готова. – Она глупо улыбалась, глядя на себя в зеркало. Это было счастье. Просто слышать его голос по телефону.
– Я уже подъезжаю. Не открывайте, пока не посмотрите в глазок. Вы меня поняли?
– Конечно. – Она продолжала улыбаться. – Это не лишние предосторожности?
– Не лишние. – Его голос прозвучал почти жестко. Тина могла бы обидеться, если бы не почувствовала его волнение и страх за нее.
Она положила трубку и снова посмотрела на себя в зеркало. В светлой футболке из хлопка, слегка просторной, в темных брюках, тоже из хлопка, с небрежно сколотыми на затылке волосами, сверкающими от счастья глазищами, она показалась себе необыкновенно красивой.
Что-то новое, волнующее появилось во всей ее стройной фигуре, в выражении лица, во всем ее облике. Поворот головы, взгляд, ресницы, брови, губы – все стало другим.
Тина немного подумала и подкрасила губы светло розовой французской помадой, которую Людмилочка подарила ей на день рождения, и которой она ни разу еще не пользовалась. Помада приятно пахла розами и свежестью.
– Кажется, я «чищу перышки», – так они называли с подругой те редкие моменты, когда им хотелось нравиться. – Пожалуй, это было так давно, что почти невозможно вспомнить, когда. Может быть, вовсе не в этой, а какой-то другой, давно забытой жизни, которая то ли была, то ли пригрезилась…
Звонок в дверь заставил ее поспешно схватить приготовленную заранее небольшую спортивную сумку и на цыпочках подойти к глазку. Слава Богу! Она торопливо открыла замки, и… попала прямо в крепкие мужские объятия.
– Вы что? Что с вами? – Тина чуть было не огрела его сумкой, как он разжал руки и примирительно поднял их вверх, слегка насмешливо глядя на нее, такую милую и трогательную в ее простой одежде, с далеко не безукоризненной прической, с раскрасневшимися щеками… Под футболкой, похоже, ничего больше не было. Брюки не закрывали ее легкие тонкие щиколотки, плетеные туфли надеты на босу ногу, видны кончики пальцев с крашеными слегка розоватым лаком ногтями…
На секунду ему показалось: где-то уже видел плетеные туфельки, узкие ступни с крашеными ногтями, когда-то уже любил их, был готов идти по следам этих легких ног, не рассуждая, не раздумывая…