– Знаю я этот подвал. – Парень в спортивных штанах выбросил окурок. – Я когда маленький был, хотел с пацанами туда залезть, так меня отец выпорол. Сказал, что в этот подвал можно зайти и не выйти. А почему, не объяснил.
– Ну. Я потом бабку спросил про подвал. Она здесь давно живет. Я раньше жил с родителями в Маленковке, а потом, когда они меня доставать стали, переехал к бабке. И ей хорошо, и мне. Так бабка мне сказала, что дворник однажды зачем-то в подвал спустился, да так и не вышел оттуда. Его потом даже вроде искали. Решили, что он спьяну заблудился. Не нашли. Кто говорит, там раньше погреба какие-то были. Вообщем, не знаю. Только с тех пор подвал забили. Дерево в старину было толстое, крепкое, не то, что сейчас. Просто так не откроешь. И слава нехорошая тоже… В соседнем доме похожий подвал есть, так там бомжи живут. А в нашем даже бомжи никогда не ночуют.
– Во-во! Я тебе говорил, если бомжи не ночуют, что-то нечисто, точно. – Рыжий Толян посмотрел на сигареты, но попросить постеснялся.
– Может, этот мужик в подвал спрятался? – Витек прочистил внезапно охрипшее горло. – Он всегда прятался. Раз я ночью услышал, как коты дерутся, и выглянул, думал, там наш Пушок. Смотрю наверх – а этот, в черном, стоит у двери старикана и так ухо приложил – будто подслушивает. А чего ночью подслушивать? Спят ведь все. Вот я и говорю: странный он.
Сиур протянул Витьку пачку с оставшимися сигаретами.
– Угости друзей. А мне пора. Пока, ребята, – увидимся.
– Ага. – Парень недоумевающе почесал затылок. Переглянулся с приятелями.
Долго думать было для них непосильным занятием. А думать о чем-то непонятном – тем более. Поэтому они отправились на лавочку в кусты, на ходу прикуривая. Рыжий Толян спросил, лениво потягиваясь:
– Что за мужик, Витька, мент, что ли? Чего это он все расспрашивал?
– Не-е… не похож на мента. Да я его и знаю всего ничего. Так, сигаретами угощает иногда.
Почти сразу о разговоре забыли. Перешли на привычную тему – сколько не хватает на бутылку, и где взять…
Сиур тем временем ехал по мягкому от жары шоссе и напряженно размышлял. Очень ему все не нравилось. Он взял одной рукой телефон и позвонил Тине, – несколько длинных гудков, пока она не взяла трубку, показались ему вечностью…