«Это, наверное, как-то связано с Дагомысом, — подумал Мезенцев. — Что-то там нехорошее для Левана случилось. Это не пуля в грудь, как Генералу, не пуля в бок, как Жоре Маятнику, но... Бывают раны, не совместимые с жизнью, и бывают события, не совместимые с бизнесом. Левану перепало последнее».
— Сворачиваемся, все продаем, — продолжал говорить парень в трусах. — Тебе, к слову, стул не нужен?
— Нет, я уж как-нибудь... Слушай, а с ним вообще можно связаться — по телефону или как-то еще? Потому что письмо лично для него, это ему дочь Генерала написала...
— Генерала? Это которого...
— Да. Прошлым летом в Дагомысе.
— А, — сказал парень и перестал вертеться на стуле. — А-а-а. Это когда Леван там был...
— Вот именно. Важное письмо.
— Давай мне, я передам. Никуда не потеряется.
— Во-первых, нужно лично ему передать. Во-вторых, нужен ответ. Срочно.
Парень некоторое время молча ел орехи, потом бросил пустой пакет на пол и вздохнул:
— Он же меня прибьет.
— За мусор?
— Нет, за то что я ему позвоню. На мусор ему уже плевать, — парень засмеялся. — Ты думаешь, я чего тут без штанов сижу? Леван всех затрахал в последнее время — чтобы в галстуках ходили, в костюмчиках, чтобы курили в установленных местах... Будто мы бизнесмены какие. Только он в аэропорт, я этот галстук — в мусорную корзину, костюм — в шкаф, и вот сижу, кайфую.
— Позвони ему, — напомнил Мезенцев.
— Ты заколебал, — снова вздохнул парень, почесал татуированное плечо, слез со стула, вышел в соседнюю комнату и вернулся с мобильным телефоном. Не переставая вздыхать, он долго тыкал в кнопки, потом укоризненно посмотрел на Мезенцева и пробормотал что-то насчет вечных страданий из-за чрезмерной душевной доброты.
— Леван, — наконец сказал он извиняющимся тоном, — Леван, это Коля, извини, что беспокою... Нет, все нормально. Потихоньку. Продали. Еще нет. Леван, я не про это звоню. Леван, ты знаешь такую Стригалеву? Елена Стригалева. Да, дочь. Нет, это не она сама здесь, человек от нее пришел. Говорит, письмо для тебя. Срочное дело и все такое. Он мне не дает письмо, говорит, что лично тебе. Нет, я не знаю этого парня. Не, ну я могу... Только же я это... Ну, смотри сам.
Он оторвал телефон от уха и со значением посмотрел на Мезенцева:
— Давай сюда письмо. Леван велел, чтобы я вслух прочитал по телефону.
Мезенцев показал на мобильник:
— Откуда я знаю, что это Леван? Чем докажешь?
— Ничем. Давай письмо, пока Леван в настроении. А то будешь сам потом полгода бегать, искать его по Европам и Азиям, чтобы лично вручить свою бумажку.
Мезенцев подумал, потом разорвал конверт и пробежал содержание глазами. Потом посмотрел на Колю и усмехнулся.