— Это как?
— Я не совсем точно выразился... Он очень хорошо умеет не умирать. Он слишком любит себя и свою жизнь, чтобы позволить себе умереть.
— Вы так говорите, будто лично его знали...
— М-м-м-м...
— Что это значит?
Директор молча уставился в какую-то точку за могучим фикусом в углу кабинета. Потом он вернулся в мир людей и улыбнулся Бондареву. Странной, неопределенной, горькой и непривычной была эта гримаса на вечно озабоченном лице Директора.
И Бондарев понял, что он не хочет знать ответа на свой вопрос.
По крайней мере, пока.
Несколько часов спустя Директор вновь улыбался, но уже совершенно по-другому.
— Нет, серьезно, — Белов настаивал, отчего выглядел в глазах Директора еще более забавно. — Я, в общем-то, все понял, но вот это... Дюк мне так ничего толком и не рассказал.
— О господи, — вздохнул Директор. — За что только мы платим деньги этому Дюку? Он не может объяснить новым сотрудникам самые элементарные веши... Новым сотрудникам. Хм. Ты сколько времени уже у нас, Леша?
— Месяца три. Или четыре. Смотря с какого момента считать. Если с того момента, когда я умер...
— Ты не умер, — уточнил Директор. — Ты пропал без вести. Когда выйдет положенный в таких случаях срок, то по решению суда тебя признают умершим. Но сейчас ты без вести пропавший. Тебя беспокоит твой статус?
— Да не особенно... Лучше быть пропавшим без вести, чем сидеть в тюрьме. Или быть мертвым по-настоящему.
— Логично. Думаешь о семье?
— Бывает. Но я понимаю, что для них тоже лучше, если я... Если меня...
— Действительно, для них так лучше. А семья — это...
— Мать. Сестра погибла.
Директор кивнул. «Сестра погибла» — это было практически все, что знал Белов о гибели своей сестры. Все, что ему рассказали. Сам Директор знал чуть больше, а больше всех знал Дюк. И он реагировал на эту тему даже болезненнее, чем сам Алексей. У него были для этого свои основания.
Алексей Белов не знал подробностей смерти сестры, но он знал другие подробности. Он знал, как погибли люди, организовавшие смерть Алены Беловой. Здесь самым информированным человеком был Лапшин, поскольку именно он ездил в родной город Белова, имея при себе список из четырех фамилий. Когда Лапшин закончил дела, трое из четверых были мертвы. Последняя из списка, женщина, оказалась под следствием, потом была осуждена и умерла от несчастного случая в зоне. Но Лапшин уже не имел к этому никакого отношения.
Лапшину позволили изложить Алексею кое-какие детали, и он осторожно сделал это. Белов не мог поехать на похороны сестры, и ему оставались лишь эти детали исполненной мести. Лапшин не знал, легче ли стало Алексею после его рассказа. Директор знал. Не стало.