И потому что — да, конечно, — она ему нравилась. Она принадлежала к тому типу деву...
— Хватит в облаках витать, — толкнул его в плечо Бондарев. — Смотри сюда.
— Смотрю.
Они поселились в двух разных гостиницах — Бондарев в только что отремонтированном здании с колоннами сталинского стиля под названием «Заря», а Алексей — в многоэтажном комплексе из стекла и бетона «Юбилейная». Бондарев взял на себя милицию и ФСБ — в том смысле, что должен был попробовать добраться до их архивов. Белову отводилась роль громоотвода, то есть он должен был абсолютно официально и открыто разыскивать свою якобы родственницу, вестей от которой не было с девяносто второго года. Это было проще, но если существовали какие-то тайные обстоятельства, связанные с историей Малика, то аукнуться эти обстоятельства должны были именно на Белове.
— Ты будешь вести себя, как простой «чайник», — говорил Бондарев. — Впрочем, ты и есть «чайник», не знаю, чему уж там тебя Дюк учил все это время... Идешь в Горсправку, просишь дать адрес, тебе говорят адрес или скорее всего говорят: такая не значится. Тогда ты делаешь морду печальным кирпичом и говоришь: «А где бы мне узнать?» Тебя посылают в нужное место, и ты идешь, и спрашиваешь, и спрашиваешь, и спрашиваешь... Мне в гостиницу не звони, если ты мне будешь нужен, то я тебя сам найду.
— А если наоборот? Если вы мне будете нужны?
— В крайнем случае звони на мобильный. Но вообще — чтобы ходить по кабинетам, я тебе совершенно не нужен. Чтобы рыться в бумажках, я тебе совершенно не нужен. Я имею в виду — рыться на законных основаниях. Мы с тобой будем как айсберг ты — надводная часть, я — подводная. Тебя все видят, меня — никто. Но движемся мы в одном направлении.
— Это я все понял...
— А что ты не понял?
— Если мы ее найдем — что мы будем делать?
Бондарев замолчал. Он снова вспомнил Черного Малика, сидящего на полу и держащего автомат на коленях. Вспомнил, как Малик, закончив рассказ, развел руками и сказал:
— Ну да. Я это сделал. И глупо сожалеть или стыдиться этого, потому что нельзя вернуться назад и все исправить. Этого нельзя исправить хотя бы потому, что я так до сих пор и не понял — зачем это было нужно Химику.
Черный Малик сделал это — и не понял, зачем. Интересно, если они с Беловым найдут ее — они поймут, зачем?
Никаких гарантий.
Черный Малик добрался до Волчанска только в конце января девяносто второго. Общение с Химиком настолько его подкосило, что он намеренно шумно, весело и размашисто праздновал Новый год сначала с питерскими друзьями, потом с московскими родственниками — все для того, чтобы проветрить голову и изгнать воспоминания о говорящей темноте, о странном шепоте, о звуке падающего скальпеля в пустой квартире...