— Было бы странно, если бы он стал всем подряд рассказывать о своих планах, так ведь?
— Так, но...
— Что?
— Мне всегда казалось, что у нас — я имею в виду тех, кто вместе воевал в девяносто втором году, — были немного особые отношения... Я бы сказал, доверительные.
«Зеркало. Зеркало мне. А лучше маску, противогаз, что-нибудь, чтобы закрыть лицо. Иначе она поймет, она не может не понять, или чему их там тогда учат в бизнес-колледжах?!»
— Так вот об этом я и говорю.
«О чем это она?»
— Я приехала к тебе, потому что у тебя с отцом не было бизнеса. У вас с ним были эти самые особые доверительные отношения. Вы сражались вместе и спасали друг другу жизнь. Мне казалось — хотя, может быть, я не права — что у тебя я найду поддержку.
— А ты... Ты уверена, что у нас не было деловых отношений?
— Уверена. Я потратила довольно много времени, разбирая отцовские бумаги, роясь в его компьютере... Ты упоминаешься там только в связи с приднестровским конфликтом. Отец готовил второе издание своих мемуаров, расширенное, и в черновом тексте он дает характеристики некоторым людям из своего отряда.
— Неужели я попал в книгу? — мрачно спросил Мезенцев.
— В черновик. Там написано, — она вытащила из сумочки очки с круглыми стеклами, лист бумаги. — Написано, что ты — «...абсолютно верный, готовый к самопожертвованию человек, для которого собственная выгода никогда не была главным делом. После войны Евгений не очень удачно женился, потом развелся и теперь владеет небольшим рестораном в родном Ростове. На жизнь ему хватает, и к большим деньгам он не стремится».
Вот так... — Она сняла очки и положила их на стол. — Разве он был не прав?
— В книгах еще и не такое понапишут, — несколько невпопад бросил Мезенцев. Что-то из написанного Генералом его покоробило, только он не мог сразу сообразить — что. То ли снисходительность последних слов, то ли начало — про абсолютную верность и самопожертвование.
— А разве что-то изменилось? Ты не верный, не готовый к самопожертвованию?.. Или тебе не хватает на жизнь?
— Второе, — сказал, поразмыслив, Мезенцев.
— То есть?
— Я не буду жертвовать собой ради кого-то или чего-то. В данном случае — ради памяти о Генерале или ради тебя, Лена. У меня есть сын, о котором я должен заботиться, так что если уж жертвовать, то ради него, и то... Лучше обойтись безо всяких жертв. Как там написано у Генерала — я владею маленьким рестораном в родном Ростове, на жизнь мне хватает... Мне хватает. У меня нет причин все это бросать и... Заниматься непонятно чем ради непонятно чего.
— Значит, твоя абсолютная верность...