– Жаль отсюда уходить, – повторила Лейла. – Здесь так красиво… Я думала, когда-нибудь мы привезем сюда девочек.
– Лучше съездим с ними на Багамы или Канары, – утешил ее практичный Петр. – Хотя я бы лег под цветущим персиком в нашем саду и пролежал там неделю или две… Конечно, если ты не возражаешь, дорогая.
Роботы сворачивали жилой купол, тащили оборудование и приборы с плота-лаборатории, потом выпустили из баллонов воздух, и плот осел, превратившись в плоский круглый блин. Петр следил, чтоб ничего не забыли, делал пометки на экранчике, развернутом у запястья: эхолоты, гравиметры, костюмы акванавтов, легкая складная мебель, тенты, банки с морской живностью, коллекции минералов, добытых на шельфе, скутеры, посуда, камеры для подводных съемок… Все это исчезало в грузовом отсеке флаера. Флаер у них был большой, и эвакуация лагеря шла быстро.
– Вернемся на Шенанди, а куда потом? – спросила Лейла, захлопнув контейнер. Робот подхватил его и понес к флаеру.
– Возьмем большой плот и перебазируемся в океан, к подходящему шельфу, – сказал Петр. – К пятой отмели, к седьмой или четырнадцатой, где глубины двадцать-тридцать метров. Встанем на якорь, продолжим работу… Не огорчайся, милая.
– Продолжим, – согласилась Лейла. – Но там не будет рощи, и лужаек с травой, и ручьев, и пляжа с мягким песком…
Она оглянулась на деревья. Восходивший Ракшас прятался за ними, наполняя рощу щедрым светом.
– Там будет море, – промолвил Петр.
Через четверть часа они поднялись в воздух. Флаер покружил над островами – сверху они выглядели точно четыре корзинки, полные цветов, две побольше, две поменьше. Затем машина вышла в стратосферу и легла на курс к пику Шенанди. Петр затенил кабину – свет Ракшаса был слишком ярок.
– Ты отправил Йозефу голограммы? – спросила Лейла. – Те снимки, что ему нужны?
– Да. Поляна, заросшая травой, излучина речки и роща сеннши и мфа на заднем плане… Красивый вид! Как в раю.
– Как в раю, – повторила Лейла.
* * *
В ущелье, ведущем к порталу даскинов, ночь еще не кончилась. Йозеф Маевский и шесть его коллег сидели у стола за жилым куполом, всматриваясь в сотканный голопроектором пейзаж. Поляна, заросшая травой, излучина речки и за нею – роща деревьев мфа и сеннши… Трава сияла блеклым золотом, полноводный ручей струился по каменистому руслу, деревья были редкой на Раване высоты, в четыре человеческих роста. На фоне темных скал картина казалась окном, распахнутым в сказочную страну.
– Это сработает, – произнес Пардини. – В прибрежных районах континентов есть приятные места, но все они населены. Архипелаг гораздо предпочтительнее.