– Нарушение дисциплины! – нахмурившись, молвил Тревельян. – Что было велено? Всем, кроме Миллер и Исаевых, сидеть на базе!
Ехавший рядом Тентачи с удивлением уставился на него.
– Что ты бормочешь, Айла?
– Молюсь богам. – Ивар выпрямился и перешел на шас-га: – Скалы… эти скалы и камни внушают страх.
– Послушай новую песню, что пришла ко мне, и успокой свою печень. – Битсу-ак ударил в барабан и пронзительно запел:
Рогатый скакун несет меня,
Белые Плащи вокруг.
Братья рядом, враг впереди.
Котлы не будут пустыми.
– Молитва в одиночестве лучше успокаивает печень, – сказал Тревельян, перемещаясь подальше от повозок и всадников. – Энджи, я снова могу говорить. К какой установке он полетел? Вы ее проверили?
– Проверили все, даже послали роботов. Его там нет, Ивар, и он не включил маяк и не выходит на связь. Второй день!
В ее голосе слышались слезы.
Тревельян почесался – как всех шас-га, его донимали мелкие кровососы.
– Вот что, Энджи… Я понимаю твои чувства, но постарайся не паниковать. Ты – координатор!
– Уже нет.
– Неверное заключение. Я сделаю свое дело и уйду, а ты останешься. Если увидят, как ты рыдаешь у передатчика, это… это, как говорили предки, подрыв авторитета.
– Мне все равно. – Энджела всхлипнула. – Ивар, постарайся его разыскать! Я знаю… чувствую… он полетел к тебе. В эту проклятую пустыню!
– С чего бы? – удивился Тревельян. – Что он тут забыл? Лопасть от своего погодного вентилятора? Или какую-то шестеренку?
Тяжкий прерывистый вздох. Кажется, переживания Энджелы Престон были глубокими и трагическими.
– Нет, свою гордость. Боюсь, я сама его подтолкнула, навела на мысль о соперничестве с тобой. Эти терукси так ранимы, так привержены кодексу чести… ну, ты же знаешь…
– Не знаю и знать не хочу! – рявкнул Тревельян, но тут же смягчился. – Терукси – продвинутый народ и в сферу моих интересов не входят. Я специалист по дикарям. Если Кафингар здесь появится, обещаю, что его не съедят. Мы побеседуем, а потом я отошлю его на базу.
– Спасибо, Ивар, – сказала Энджела. – Ты не представляешь, как много значат для меня твои слова… слова верного друга… Спасибо, милый! Я отключаюсь.
– Нет, погоди! Дружба дружбой, а служба службой! Энджела Престон, помощник координатора, объявляю вам выговор за ротозейство. Занесите в свой послужной файл.
– Что такое «выговор»? – в растерянности спросила Энджела.
– Проконсультируйся у Юэна. Он этнограф и разбирается в древних наказаниях.
Связь прервалась. Тревельян снова почесался и заметил:
– Что делает с людьми любовь! И с женщинами, и с мужчинами… Где мне искать этого гордеца-терукси? У нее, видишь ли, предчувствие… А если он полетел не ко мне?