– А ты скажешь? Скажешь? – Лицо Дхота опять перекосилось гримасой ненависти.
– Придется, – со вздохом молвил Тревельян.
Они зашагали к повозкам, и по дороге Ивар думал, что вот теперь одной заботой меньше – нашелся проводник. Возможно, и от другой заботы он избавился – Дхот не только проводник, но и орудие убийства. Хотя какая разница, своей ли рукой убиваешь или чужой, которую направил?..
Мысли были горькими, и снова вспомнил он про Анну Веронезе. Зачем мы здесь? – спросила Анна. Зачем? – повторил про себя Тревельян, и ответил: для чего угодно, только не для убийств.
* * *
Анна сидела в шезлонге, подставив лицо солнечному свету и теплу. Сквозь защитный купол Ракшас казался серебристым кружком, а цвет Асура был ближе к розовому – если прищурить глаза, чудилось, что в небе повис огромный круглый пион. Его лучи-лепестки окутывали сад и жилую башню и превращали воду в бассейне в алое вино.
Уютное место, спокойное и красивое, очень подходящее для размышлений. А поразмыслить есть о чем…
По другую сторону бассейна Джикат Ду и Теругга перебрасывались клинками, стараясь отбить их или поймать за рукоятку. Древняя воинская игра-поединок, все еще популярная у терукси… Но в прошлом клинки были стальными, а теперь из пластика, который увечьем не грозил, даже не резал кожу. Не поединок – игра… Иллюзия!
«Как все здесь – наши сосны и березы, наше жилище и мы сами, – подумала Анна. – Мы тоже иллюзия, мы чужаки, краткий миг в истории Раваны. Как появились, так и уйдем… Этот мир существовал до нас, и жизнь его будет длиться после нас, по своим законам, которые никто не в силах изменить. Никто и ничто, кроме времени».
В систему ФРИК она пришла совсем еще юной, исполненной романтических грез. Странствовать по архаичным мирам, смирять циклоны и вулканы, вести меньших братьев к вершинам прогресса, спасать и помогать, карать зло и сеять добро – это казалось таким возвышенным и грандиозным! А кроме того, дарило ощущение всемогущества – ведь старший брат имел неоспоримое право распоряжаться судьбами тысяч и миллионов, поскольку ему было известно, что для них лучше, а что – хуже. Теперь, спустя восемь лет и пять прогрессорских миссий, романтика поблекла, и Анна уже сомневалась в чистоте своих девичьих помыслов. Что направляло ее в те годы, какая мечта? Возможно, не инстинкт мудрого и сильного, желавшего спасти обездоленных и слабых, а всего лишь стремление поиграть в богов? Примериться к роли Геры, Афины или Маат, египетской богини справедливости?
Джикат и Теругга метали клинки, делая это с изяществом, присущим их народу. Они не смотрели в сторону Анны, но девушка знала, что эти двое стараются для нее, желают привлечь внимание, ищут знака благосклонности, но ничего не требуют. Ненавязчивый флирт, вполне в стиле терукси… Их мужчины обладали не только грацией и красотой, но также нежностью чувств, верностью и рыцарским обхождением, столь милым женскому сердцу. На Земле еще сохранились древние обычаи, там еще дарили женщинам цветы и целовали руки, но терукси делали это всегда – преклонив перед избранницей колено и ожидая ее решения. Анна понимала Энджелу – с таким мужчиной, как Кафингар Миклан Барахеш, можно было прожить жизнь в согласии и любви. Понимала, но не завидовала и не мечтала, чтобы Теругга или Джикат преклонили перед ней колено.