Сейчас, в преддверии сумерек, свет еще не начал меркнуть, но течение заметно ускорилось, ветер стих, и парус на галере обвис серой тряпкой. Весла еще мерно ходили взад-вперед, но, по-видимому, гребцы на судне выбивались из последних сил. Они сидели под дощатой палубой, и Дарт не мог их разглядеть, но было ясно, что гребцов не меньше тридцати, да еще десятка два созданий толпились по левому и правому бортам. Издалека они напоминали людей: двуногие, двурукие, довольно рослые, с вытянутыми голыми черепами. Тела их, – кажется, облаченные в кольчуги, – влажно поблескивали, за спинами раскачивались дротики или тонкие копья; вероятно, имелось и другое оружие, не заметное за дальностью расстояния. В общем, на беззащитных ко или тири они похожи не были; скорей – на боевой отряд в походе.
Обернувшись к Вау, Дарт изобразил, будто мечет копье, ткнул пальцем в сторону галеры и поинтересовался:
– Тиан – как бить?
Вождь поглядел в небо, что было у него признаком глубокой задумчивости, затем принялся почесывать живот, бережно пропуская меж когтистых пальцев бурую свалявшуюся шерсть. Прошел немалый период времени, пока ему удалось подобрать необходимые слова:
– Тиан кидать острый палка. Мой бить толстый палка.
Погладив свою дубину, Вау прищурил крохотные глазки и опасливо потянулся к эфесу шпаги, покачивающейся у пояса Дарта.
– Дат тоже иметь острый палка. Очень острый. Дат бить тиан?
– Твой сказать, тиан не вкусный. Дат не кусать тиан. Дат кусать даннит.
На волосатой роже вождя изобразилось сожаление. Он почесался и виновато прохрипел:
– Нет даннит, есть тиан. Тиан невкусный, зато много. Твой бить тиан?
– Мой поглядеть, – ответил Дарт, передергивая обнаженными плечами. Было тепло, и он, как всегда, ограничился нижней частью комбинезона, завязав рукава вокруг талии.
В нападениях на путников он, разумеется, участия не принимал, но если кого-то брали живьем, старался поговорить и выведать что-то полезное. Дюжину циклов назад на реке показалась целая флотилия – четыре огромных плота с высокими башнями-надстройками и множество юрких подвижных катамаранов. Плыли они посередине реки, в двух или трех лье от острова, но одно суденышко задержалось в лагуне – то ли для ремонта, то ли по другой надобности. В его экипаж входили коренастые, хвостатые, покрытые гладкой шерстью существа, которых Вау назвал даннитами. Бились они отчаянно, пуская в ход короткие копья, зубы и когти, но пали под ударами дубин – все, кроме одной особы поменьше ростом и с более изящной фигуркой. Дарт решил, что это женщина. Полной уверенности в этом не было, но она не принимала участия в схватке, выглядела миниатюрной, хрупкой и носила украшения из раковин. Ош проломил ей ребра и притащил к пещере, где обитали криби, но Дарт отнял добычу – от нее исходила такая аура горя и безнадежности, что сердце его дрогнуло. Он отнес ее в прибрежный грот, к ямам в песке, куда волосатые сваливали имущество странников, и попытался вылечить. Но даннитка все же умерла – видимо, Ош причинил ей какие-то внутренние смертельные повреждения. Во всяком случае, походный целитель, извлеченный из скафандра Дарта, был бессилен.